– А что там с моим камнем? – спросил вдруг Гарри. – Я вытащил его и положил во внутренний карман.

– Мы с Николасом, истинным владельцем философского камня, решили уничтожить его. – сказал Дамблдор, после паузы, взятой на обдумывание услышанного.

– А, так это не бесхозный камешек был, да? – расстроенно произнес Гарри. – А я уж было на него всерьез рассчитывал… Уже представлял, как загоняю его ювелирам Её Величества…

– К сожалению, было решено его уничтожить… – проявил сочувствие директор. – Мы это всё обдумали и поняли, что так будет лучше для всех.

– Тогда ещё один вопрос. Что за говорящую з№%лупу я видел на затылке Квирелла? – спросил Гарри.

– Кхм! Пфх-кхм! – вопрос был задан в неудачное для директора время, он как раз поглощал ещё одну лимонную конфету. – Эта… кха! говорящая, хе-хе, как ты там его назвал, и есть Воландеморт.

– Воландедрот, значит… – Гарри прищурил глаза. – Тот самый типус, из-за которого я таскаю на лбу очень приметный шрам… Чует моё сердце, он у меня отрубленной башкой не отделается… Улетела же, тварь такая, ещё и подгадила напоследок!

На лице директора на мгновение промелькнула тень.

– Он ещё вернется Гарри. – сказал вдруг он. – У него ещё есть способы вернуться.

– Я буду ждать его с нетерпением. – пообещал Гарри. – Моя рука хорошо помнит палаш!

Директор вновь долго молчал, раздумывая, Гарри терпеливо ждал продолжения истории про воландемортовские способы вернуться.

– Знаешь почему, профессор Квирелл не мог терпеть, когда ты притрагивался к нему? – вдруг спросил Дамблдор, приблизившись.

– Мало кто может вытерпеть, когда к нему «притрагиваются» острым палашом, директор. – Гарри не понравилась осведомлённость Дамблдора о всех событиях того кровавого рубилова. – Или вы про то, как я его рукой коснулся, а тот вспыхнул, как дешевая китайская ёлка?

– Да, Гарри. – кивнул директор. – Причина в твоей матери. Она принесла себя в жертву ради тебя. А такие поступки оставляют след…

Гарри дотронулся до шрама.

– Нет-нет! Этот след нельзя увидеть, он живет глубоко в тебе. – Дамблдор с сочувствием посмотрел на Гарри.

– Что это тогда? – спросил тот.

– Любовь, Гарри… – с доброй улыбкой ответил директор и потрепал его за волосы. Ему пришлось привстать, так как Гарри за это время совсем не уменьшился в росте. – Любовь.

Дамблдор встал и собрался было уходить, но увидел ещё одну коробку с конфетами.

– А-а-а… Берти Боттс, сладости с любым вкусом… – идентифицировал он сладость. – Мне ужасно не повезло в юности, мне попалась со вкусом рвоты. С тех пор они перестали мне нравиться… Может быть, попробовать вот эту, симпатичную конфетку?