Медсестра все равно не пропустила бы всех в крохотную палату к Аннике, а Мерсеру необходимо было присутствовать при этой встрече – на случай, если в разговоре всплывут еще какие-нибудь факты нападения. Мне было гораздо проще и спокойнее работать со скелетом. Эти кости существовали в моем сознании отдельно от какого бы то ни было конкретного живого человека.

Я впервые оказалась в подвале у Энди. Тусклые коридоры наполнял знакомый запах формалина. Пустые каталки застыли вдоль стен, готовые принять новый неживой груз.

Нужное помещение искать не пришлось. Я подошла к открытой двери, из-за которой раздавался голос Алекса Требека. Энди навис над левой бедренной костью скелета. Майк сидел тут же, положив ноги на стол, жевал крендельки, смотрел телевизор, который был установлен на полке у противоположной стены.

– Европейская литература! Ты вовремя пришла! – обрадовался Майк, завидев меня. Обычно мы ставили по двадцатке.

– Двойная ставка, – предложила я. Это была одна из немногих областей, где я чувствовала себя уверенней, чем Майк с его познаниями в военной истории и общей нахватанностью.

– Нет шансов. Максимум двадцать. Не надо наглеть, детка. Ты участвуешь, Энди?

– Нет, – ответил тот, обмакнул зубную щетку в чашку с мутной водой и осторожно провел ею по кости.

– Он не вылезал отсюда с прошлой ночи, – сказал Майк. – Немного зубной пасты, чуточку мыла, и мы отмоем нашу девчонку.

– Писатель, потерявший руку в битве при Лепанто! – зачитал Требек вопрос трем финалистам. Их лица, как, вероятно, и мое, страдальчески напряглись.

– Это не вопрос по литературе, – пробормотала я. – Тебе повезло. Это военный вопрос, замаскированный под литературный.

Майк извлек снимок черепа из лежавшей перед ним стопки фотографий. Написал что-то с обратной стороны.

– Ты первая, Куп.

– Ну хоть подскажи…

Лепанто – это в Греции. Но я не могла вспомнить, древняя это была битва или из современных.

– К сожалению, не Александр Дюма, – сказал ведущий трехкратному чемпиону, официанту из Орегона. Тот был в хвосте у двух других игроков.

– Время вышло, – произнес Майк, постукивая по фотографии, на которой записал вопрос, а в другой руке вертя циркуль.

– Кем был Софокл?

– Слабо. Ответ неверный, – издевался Майк.

– Он ведь был драматургом и военачальником?

– Но никаких увечий с ним не приключалось, – ответил Майк.