– Я сперва позвонил Джин. У меня осталась двадцатипенсовая монета…

– Я прямо-таки польщена. Целых двадцать пенсов?

В ответ из трубки послышалось фырканье.

– Ну… и как дела?

– Да не забивай себе голову, лучше скажи, как тебе в Туллиаллане?

– Как считают некоторые преподаватели, учеба проходит по сценарию натаскивания старых собак на новые трюки.

Она рассмеялась:

– Не выдумывай, не могут они так говорить.

– Некоторые могут. Нас обучают управлению расследованием и пробуждению ответного сочувствия у жертвы.

– И ты при этом еще находишь время пить?

Молчание на другом конце провода; она испугалась, уж не позволила ли она себе лишнего.

– А как ты догадалась, что я не сижу здесь на свежих апельсинах? – помолчав, спросил он.

– Просто догадалась, и все.

– Ну тогда продолжай подавлять меня своим искусством сыска.

– Догадалась потому, что ты говоришь слегка в нос.

– После скольких кружек?

– Думаю, после четырех.

– Эта девушка просто чудо. – В голосе послышалось легкое раздражение. – Подожди, не вешай трубку, – продолжал он, опустив монету в щель таксофона.

– И тебе не жалко еще одного двадцатипенсовика?

– Пятидесятипенсовика, учти. У тебя хватит времени рассказать мне свежие новости о Марбере.