Это была квартира тети, а потом наша. Мама умерла, когда нам исполнилось по шесть лет. Тетя Вера, ее старшая сестра, забрала нас к себе. Так случилось, что она не вышла замуж. Старше мамы на двадцать лет, жила одна, недалеко от нас. Так и зажили мы втроем, а мамину квартиру продали, чтобы было на что жить. Других родственников у нас не было. Мама с тетей Верой осиротели, едва маме исполнилось три года. Старшая сестра заменила младшей мать, а потом и ее детям.
Тетя Вера умерла, когда я заканчивала одиннадцатый класс, и остались мы с Виталей одни на целом свете. А теперь не стало и его.
Так хотелось заплакать, но я не могла, глаза щипало от прятавшихся в них слез, но ни единой не пролилось. Словно кто-то запрещал мне плакать.
Я прошла в комнату брата и присела на краешек дивана. Здесь все было, как при нем. Казалось, он вышел ненадолго и скоро вернется. На спинке стула висел его любимый бежевый свитер, на батарее сушилась пара носков, которые он мне категорически запрещал стирать. Говорил, что трусы и носки мужчина должен стирать сам. Письменный стол с компьютером и шкаф-купе такой же, как в моей комнате, только без зеркальной двери. Когда я хотела и ему заказать шкаф с зеркалом, он так возмутился, что долго не мог успокоиться. Втолковывал мне, что никакой он не нарцисс и созерцать себя в зеркале в полный рост не привык.
С удивлением осознала, что сижу и улыбаюсь, разглядывая компьютер. Вспомнила, как учила его им пользоваться, как он психовал, когда не понимал, что я пытаюсь объяснить. Смешной такой, зарегистрировался вКонтакте и в те редкие моменты, когда находился дома, общался с друзьями, слушал музыку, скачивал какие-то фильмы.
Опять подступили слезы и не пролились. Я вышла из комнаты Витали и плотно прикрыла дверь, словно боялась, что кто-то может войти туда и переделать все по-своему.
Нужно что-то поесть и приготовиться к работе. Оставаться и дальше дома неприлично, начальница и так разрешила три дня не выходить. Есть не хотелось, поэтому я ограничилась чашкой чая и бутербродом с сыром. Потом погладила брючный костюм, повесила на плечики и отправилась спать, хоть еще и не было поздно.
И прежняя жизнь осталась за границами воспоминаний. То, что последовало дальше, никак нельзя назвать реальностью.
ГЛАВА 2
Проснулась я от промораживающего холода. Пахло хвоей. Тихо шелестела листва, и ничего не видно. Зубы выколачивали барабанную дробь. Тело одеревенело. Мне снится чересчур реальный сон? Но во сне, насколько я знала, не мерзнут по-настоящему. И почему так темно?
Я попыталась растереть руки и почувствовала, как миллион невидимых иголок впиваются в кожу. От боли не выдержала и застонала. Попробовала сесть и подтянуть под себя ноги, чтобы согреться. Получилось с трудом.
Что происходит? Где я? Физическая боль и холод не позволяли испугаться. Обхватив себя руками, растирала предплечья. Что-то кольнуло в ногу. Я потрогала это место рукой и вытащила еловую иголку, как поняла по запаху. Значит, я сижу на еловых ветках, накрытых какой-то дерюгой.
Постепенно проступали очертания помещения. Этому способствовал слабый свет, пробивающийся сквозь щели в бревнах. Наверное, луна…
Комната или дом размером с комнату, не отличалась величиной. Возле стены я разглядела что-то похожее на одежду. Соскользнув с еловой кучи и больно ударившись обо что-то ногой, по ледяному земляному полу доковыляла до стены. Одеждой оказалась старая, судя по запаху, фуфайка. Под ней — огромные сапоги. Первым делом сунула в них ноги. Сразу стало теплее. Фуфайка доходила до щиколоток. Я закуталась в нее поплотнее. По телу заструилось приятное тепло.
Вернувшись на еловую насыпь, задумалась. Что было правдой? Виталя разбился, вчера его похоронили… Это правда? Горе накатило волной без предупреждения, заставив сжаться в комок. Как бы я хотела, чтобы это оказалось неправдой! Вот бы сейчас проснуться и увидеть смеющееся лицо брата — как он будил меня, когда я упорно выключала будильник и просыпала на работу. А потом заставлял завтракать… В груди привычно защемило от непролитых слез.
А дальше?.. Я отправилась спать, а потом?.. Потом оказалась здесь. Судя по всему, именно это неправда. Тогда, я должна скоро проснуться в собственной кровати и забыть про этот кошмар.
Потянуло запахом готовящейся еды. В комнате заметно посветлело. Наверное, рассвет. На полу ведра, лопаты, вязанка дров в углу… Кругом грязь и запустение. А пахло все сильнее, пока я не поняла, что рядом с домом, действительно, готовят.
Выходить наружу боязно. Скорее всего, готовит тот, кто меня сюда притащил.
Я подошла к двери и толкнула, опасаясь, что она заперта снаружи. Дверь неожиданно легко поддалась и жутко заскрипела, а потом и вовсе распахнулась. Передо мной лес, окутанный предрассветными сумерками, небольшая полянка и ярко пылающий костер с дымящимся котелком. Кто-то сидел рядом с костром и помешивал варево. Поворачиваться, похоже, не собирался. Я видела широкую спину и темные волосы, спрятанные под воротник теплой куртки. Он наклонился к костру и с шумом втянул похлебку, а потом отложил ложку на большой камень.
Дольше переминаться на пороге глупо, я неуверенно двинулась к костру. Пора узнать, каким образом оказалась в лесу, кто этот мужчина и что ему от меня нужно?