— Люблю тебя, — заглянула я в его прозрачные глаза, которые еще совсем недавно напоминали мне лед, а сейчас мерцали, как начищенное серебро в лунном свете.

Взгляд Савелия увлажнился, зрачки расширились, но он промолчал. Ответного признания я так и не услышала. Ну и ладно — достаточно было выражения его глаз.

Дверь тихонько отворилась и заглянула Анна.

— Завтрак на столе, нам нужно торопиться, — виновато произнесла она.

Слава богу, выглядела она уже не такой изможденной. Даже нашла в себе силы улыбнуться.

— Расскажите же мне, о каком таком месте говорил Виталя, с которого все началось? — попросила я, когда мы приступили к завтраку.

— Все жители Заземелья знают легенду о сотворении общества, — заговорила Анна. Савелий уступил ей это право. Да и вряд ли у него получилось бы объяснить доходчиво. Все-таки солдафон, он и в Африке солдафон. — Согласно легенде, духи в обмен на кровь сильных мира сего даровали им суперспособности и разрешили разбить под землей колонии для людей. По несколько капель крови каждого поместили в сосуд и поставили его в священном месте, где можно обратиться к духам. Каждый год все члены совета «освежают» содержимое сосуда, добавляют туда своей крови. Думаю, именно про этот сосуд и говорил твой брат.

— Хорошо, — кивнула я. — Но что я должна сделать? Про какие капли твердил Виталя?

— Этого я не знаю, — опечалилась Анна. — Есть еще кое-что… — она замолчала ненадолго, словно собираясь с мыслью. — Перед священной комнатой круглосуточно дежурит охрана. Нам придется сражаться, — это уже она сказала Савелию.

Тот сидел с непроницаемым лицом, сосредоточенно о чем-то думая. Продолжать разговор не торопился, и в комнате повисла тишина. Анна явно ждала, когда он хоть что-нибудь ответит. Я тоже невольно превратилась в слух.

— Мирным путем нам вряд ли удастся проникнуть в жертвенник, — наконец заговорил Савелий. Судя по жаргонному словечку, которым он назвал священную комнату, ему о ней тоже было хорошо известно. — Я сам отбирал бойцов в секретный отряд. Все они отлично тренированы. И мое влияние больше на них не распространяется…

Вот он и озвучил то, над чем я так долго ломала голову. Значит, и он для своих теперь предатель. И ни в каком он не отпуске… Могу ли я и дальше сомневаться в его чувствах, если ради меня он отказался от всего?

— Я не в праве просить повстанцев сражаться, — промолвила Анна, отрывая меня от неуместно радостных мыслей. — Но несколько человек добровольно вызвались нам помочь…

— Не нужно, — перебил ее Савелий. — Сам справлюсь. В конце концов, именно я их всему обучал.

Вот тут мне стало по-настоящему страшно. Воображение нарисовало картину кровавого сражения, в центре которой находился Савелий. Если с ним что-то случится, то я просто не смогу жить дальше. Я думала Виталя — самая большая потеря в моей жизни. Но жизни без Савелия я вообще себе не представляла. Он стал неразрывной частью меня самой, ради него я бы запросто пожертвовала собственной жизнью.

— Неужели нельзя как-то иначе пробраться к этому дурацкому сосуду?! — закричала я. — Я тогда отказываюсь, ничего не буду делать. Пусть все остается, как есть…

Анна грустно смотрела на меня, но сохраняла молчание. В ее глазах я читала понимание и вселенскую грусть. Она не осуждала меня, а просто жалела всех тех людей, которых я сейчас, возможно, отказывалась спасать. Но я не чувствовала себя героем, готовым на подвиги. Я просто женщина, которая мечтает о долгой и счастливой жизни с любимым. И вот эта фраза в моей голове стала ключевой на пути принятия решения. А позволят ли нам с Савелием быть счастливыми, оставаться вместе?.. Ведь если сейчас я решу ничего не делать, то никогда этот мир не изменится. Какое-то время мы сможем прятаться от всех. А что потом? И как быстро нам надоест такая жизнь?

Теплая родная рука опустилась на мою руку и сжала ее. В глазах Савелия сейчас плескалось столько любви и такой силы, что никакие слова не были нужны.

— Мы справимся, — только и сказал он. — Верь мне. Пора отправляться, — обратился он к Анне. — Скажи своим людям, что их помощь нам не нужна.

— Но… — возразила было она.