А тянуть с этим не стоит, а то своими большими пушками сеньоры-конкистадоры в скором времени разобьют мне крепостную стену по самую подошву. Значит, сегодня ночью мы постараемся эти пушки заклепать! Я уже не говорю о том, что испанцы могут подвести к стене подкоп и, взорвав пороховую мину, ее обрушить. Этого времени мы им также не предоставим. Итак, уже за прошедший день в нашем городе враги разрушили три дома, и даже кто-то пару раз попал ядром в главную башню. Хорошо, что башенные часы, предусмотренные Кортесом, мы туда так и не купили, а то бы убытков понесли – страсть.

С тех пор как мы сели в осаду, мы демонстративно не совершали вылазок. Ни ночных, ни даже не стали добивать раненых соперников, после неудачного для врага штурма. Пусть у испанцев сложится рефлекс, что противник их боится до дрожи в коленках, и ни за что на свете не выйдет из города. А вот теперь, сегодня ночью, этот рефлекс у противника мы поломаем. И то, как я зачастую вижу, эти испанцы уже порядкам расслабились, даже часовые у них уже ночью дремлют. Дилетанты!

Итак, не откладывая дело в долгий ящик, мы совершили дерзкую и бесшабашную ночную вылазку. Был поздний час, и ночь была темна. Огней в испанском лагере было немного, дрова у наших незваных гостей уже заканчивались и топливо им приходилось расходовать крайне экономно. Если считать один костер на десять человек, то необходима сотня и даже больше костров для такой армии, а если хотя бы палить их всего один час для приготовления пищи раз в день, то вам необходимо где-то взять 10 кубометров дров. Так за неделю испанцы сожгли и остатки пирса и разобранный корабль и даже весь низкий и чахлый кустарник в округе. Загостились…

Чтобы два раза не ходить, мы решили одновременно атаковать и испанский лагерь и подведенные к городу осадные пушки. Смертельно опасно, дерзко, смело, но иного выхода у нас не было. Не умирать же в ямах и щелях! К лагерю по дуге ушло девяносто стрелков-индейцев, два десятка русских пищальников у которых аркебузы и мушкеты были с кремневыми замками (для соблюдения ночной маскировки), десяток русских арбалетчиков и к ним в помощь десяток швейцарцев-фехтовальщиков, на крайний случай. К охраняемым осадным пушкам, где предполагалась сопротивление ночного сторожевого отряда, пошли сорок швейцарцев арбалетчиков и фехтовальщиков, десяток русских с пищалями с кремневыми замками, два десятка русских с арбалетами, трое русских из бывших вояк с холодным оружием и дюжина кузнецов и мастеровых, несущих кузнечный инструмент, чтобы заклепать на месте пушки. Так как первому отряду было пробираться в ночи по расстоянию намного дальше, то начинать атаку мы собирались только после начала их действий. Правда, я сам на вылазку не пошел, достаточно уже было охотников, лучше мне поостеречься.

Уходили все наши воины из восточных ворот (южные мы открывать побоялись, испанцы могла оставить вблизи них своих наблюдателей), напутствуемые хорошим добрым словом. Ничего это тропики, тут нет коротких летних ночей, так что времени на все будет вполне достаточно. А местность вокруг города уже все за месяц на ночных тренировках изучили, так что теперь не заблудятся.

Все прошло, как по маслу. Как там в песне: "дремлет испанская сьерра, дремлет кастильская стража…" Диверсанты скользили в ночи словно призраки. Испанцы уже привыкли не обращать внимания на всякий шум вокруг: это или крысы, или кайоты, или стервятники, что там смотреть? Враг сидит в крепости, носа наружу высунуть боится. Вот наш отряд и прибыл на место. "Там вдали у реки, заблестели штыки, это белогвардейские цепи!" Так что подошедшие ближе индейцы стали пускать свои отравленные стрелы по дуге в ночное небо на испанский лагерь. Девяносто стрел ушло в темноту. На кого бог пошлет! Сразу еще и еще! Словно "рои жалящих ос, против которых бессильны пушки и сабли". Это уже был удар ниже пояса.

Когда начался шум, и наружу высыпало полсотни рассерженных мужчин с факелами, по ним отработали и индейцы и пищальники, после чего наши диверсанты бросились наутек. Немцы следовали сзади, с оружием в руках прикрывая отходящих. Деревянные стрелы без всякого наконечника, в основном сразу не убивали, и даже сильно не ранили, просто царапали, так что испанцы быстро мобилизовать людей для опора не смогли. Смотрели на легкий ночной обстрел как на шалость, типа, как бросаться тухлыми яйцами. Ребячество, не достойное настоящего воина. А вот когда прозвучали выстрелы, тут уж вскочили все. Спросонья многие ничего не поняли и метались вокруг по ночному лагерю, натыкаясь на палатки, и друг на друга. Некоторые умудрились даже ранить своих товарищей своим же обнаженным оружием.

Практически одновременно, услышав шум со стороны испанского лагеря (шум в ночи разносится далеко), наши арбалетчики тихо отработали по кастильским часовым у пушек.

– Рубите караулы! – тихо шепнул Герхард своим товарищам- Всем могила!

И других задремавших часовых приняли на острия своих мечей и копий наши немцы, спокойно и уверенно выполнявшие свою солдатскую работу. У пушек в охране испанцы оставили свыше пятьдесят человек, половина из них безмятежно спала сном младенцев. Когда они проснулись, было уже поздно. Несколько пищальников у нас так же выстрелило, но больше половины из них сохранило свои заряды, так как уже не осталось для них целей.

Тут же, у пушек, произошел весьма забавный казус. Там находилось для охраны несколько швейцарских наемников из отряда Рудольфа Климента. Что на нашей стороне тоже есть швейцарцы, сражающиеся в самых опасных местах, они к тому времени уже знали. Когда случилась ночная заварушка, они тут же сложили два и два. Тут же раздались громкие крики: "Стойте! Мы тоже швейцарцы и не хотим воевать против своих!" Четверо наемников сдались в плен своим соотечественникам. Пока швейцарцы братались, переходя на нашу сторону, мои русские мастера лихорадочно заклепывали запальные отверстия у испанских осадных пушек. К ним по прямой бежали наши индейцы и прочие. За ними тянулись кучки испанских преследователей.

Когда индейцы пробежали мимо второго нашего отряда, вся работа была почти закончена. Заградотряду из немцев, который не позволял вырываться вперед быстрым испанским одиночкам, помогли наши пищальники, разрядившие свои аркебузы в распаленных погоней конкистадоров. Получив столь неожиданный отпор, те сразу попридержали свой темп, ожидая подмогу.

После этого второй отряд также бросился бежать обратно в крепость, с тыла прикрываемый тридцатью немцами с холодным оружием. На стенах у нас уже все было подготовлено для торжественной встречи наших отважных героев. Прожектор зажжен, пушки и фитильные мушкеты заряжены. Так что наши диверсанты вернулись в открытые ворота, а незваных ночных гостей мы отогнали частыми залпами из пушек и аркебуз. Еще одна победа! Один из наших немцев не вернулся с этой вылазки, четверо человек получили легкие ранения, но все остальные были живы и здоровы. Зато в наличии четверо пленных, которые жаждут наняться ко мне. Спешить с этим делом мы не будем, пусть испанцы уберутся для начала подальше отсюда, все же я им этим перебежчикам не очень-то пока доверяю. А так почему бы и нет? Два оклада, где еще они смогут получить?

Утро у испанцев привычно началось с того, что они стали хоронить своих умерших в братских могилах. Еще сотню злобных пришельцев можно смело минусовать. А есть еще и раненые, немного, но пару десятков точно наберется. Но главное, что сильный обстрел нашей крепости прекратился.

Испанские умельцы весь день занимались своими заклепанными осадными пушками, пытаясь клиньями пробить запальные отверстия или же просверлить их ручным коловоротом. Особых успехов пока у них не было. Да и земляные работы уже шли не так интенсивно, как раньше. Народу у врага уже меньше, да и заняты многие другими делами. Так что, кроме некоторой пальбы из небольших пушек издалека, не приносящей испанцам почти никаких дивидендов, наш покой теперь ничто особо не нарушало. Что же, мы только за!

И еще один небольшой транспортный кораблик испанцы начали разбирать на дерево и дрова. Страдают из-за отсутствия топлива рядом, а далеко им ходить лень, или же они боятся местных дикарей.

Мы же получили некоторую передышку. Я еще не подозревал, что в военных действиях наступил решительный перелом, дух испанского войска уже подорван, и вопрос о судьбе Веракруса оказался фактически решен- наша крепость выстояла.

После обеда испанцы устроили для нас новое развлечение. Вернувшийся откуда-то с севера конный разъезд привез с собой двух пленных индейцев. Может быть, испанцы нашли их в покинутой Семпоале, а может, в какой деревне поближе. Сказал же я им убираться подальше, все равно меня не послушались! Теперь будут расплачиваться за свое непослушание…

Естественно, что испанцы начали этих индейцев сразу пытать. Те громко вопили от боли. Какие-то доброхоты подбирались поближе к городским стенам Веракруса и ликующе кричали нам:

– Открывайте ворота! А то с Вами будет то же самое!