Уходя, Герои не смотрят на взрывы. Я задал другой тренд — не оборачиваться на вопли, крики, истерику, возгласы о том, что мы все умрём. Просто шагал, не глядя по сторонам, не обращая внимания, как вмиг протрезвевшая Саяка робкой мышкой шелестит за моим левым плечом. Нас никто не остановил. Слишком силён оказался шок. Или страх. Или что-то еще.
Я об этом не думал, просто уверенно печатал шаг, тонко пища в глубине души: «Сейчас сварюсь! Сейчас сварюсь!!»
Откуда-то сбоку незаметно вынырнул Кинтаро, тут же пристроившийся к нашей маленькой процессии. Он был испуганно круглоглаз, слегка потрепан, в засосах везде, где только можно, и с золотой короной на голове. Вместо зубцов на короне были голые лысые золотые женщины. Следом за ним тощей несчастной мышью из теней выбралась наша кошкодевочка. Видок у нее был еще хлеще, как у жертвы многократных церебральных изнасилований. Бедняжка дрожала, потела, дёргала ушами и хвостом, постоянно облизываясь и держа Саяку за подол.
С каждым шагом на нас наваливалась жара, от чего я довольно быстро взвыл, начав стаскивать с себя железки. Инвентарь не работал, пришлось раздавать части доспеха подавленными членам команды.
— Мы… куда… идём? — слабо проквакал Кинтаро.
— О, точно! — озарило меня, топавшего в лес, под бочок к Самаре и девчонкам. Система накрылась, значит, накрылся лагерь? Домой! В каменные пенаты! Там большая ванна с прохладной водой!
При словах о ванне все хищно заурчали, прибавив шагу. Правда, тут, наконец, отдуплилась Мимика, тихо пропищав:
— Мач, а это ты сделал?! Вот это вот всё?!
— Без комментариев, — гордо ответил я, ускоряя шаг. Затем, подумав, добавил, — Эту всю кашу Саяка заварила, я только пару слов сказал. Вот у неё и спрашивайте!
— Что?! — возмутилась вновь начавшая плыть мудрица, — Невиноватая я!
— Это ты-то невиноватая?! — хором взвыли мы слово в слово.
— Оно как-то всё само, — туманно пояснила Такамацури, плавно оседая на мостовую без сознания.
— Теперь еще её и тащить, — вяло пожаловался я неизвестно кому, но тут же, осененный идеей, зловеще погрозил, — А вот похмелиться я тебе и не дааам!
— Мач страшный! — подпискнула сбоку кошкодевочка.
Глава 12
Мудрые люди говорят, что то, что мертво — умереть не может. Полностью с ними согласен. Есть такое дело. Но это вовсе не значит, что оно, это мёртвое, дохлое и с радостью забытое, не сможет воскреснуть! Отнюдь! Самое плохое зло, что случается в жизни, имеет тенденцию возвращаться в той или иной форме. Например — бывшие жены.
Однако, в этой раз мне не повезло особенно крупно.
— Бо-жееее, бо-жеее, что я буду деееелать… Бо-же, бо-же, как я буду жить?! — надрывно звучащий омерзительный голос, то и дело скатывающийся в режущее уши сопрано насиловал мои уши, тщетно вжимающиеся по очереди в подушку. Не помогла даже грудь Матильды, в которую я попробовал зарыться.
Ну, в основном из-за того, что бедная девушка сама вертелась, как в аду на сковородке, пытаясь заткнуть свои органы слуха всем, чем попало. Хорошо знакомый и многократно проклятый голос ввинчивался нам в голову, как основное орудие труда человека-соседа в 7 часов утра в субботу.