Сила на 10! Выносливость на 3! Скорость на 12! Интеллект на 28! Удача на 13!! 66 очков халявных характеристик пришло как с куста!
— А могло быть еще больше…, - вздохнул я, как и любой нормальный русский мужик, которому «маловато».
— Не жадничай! — сказала, как отрезала Тами, заставляя нас с Самарой вылупиться на неё как на восьмое чудо света. Посмотрев на нас, как на врагов народа, гномка набычилась, а затем, спустя пару мгновений, расслабилась, показывая мне язык — мол, теперь будешь за всё сам отдуваться. Штош, справедливо.
Свои бутылки девушки собирались заначить, планируя сначала влить очки характеристик со следующих 3–4 уровней в удачу, а уж потом бухнуть. Это по всем расчетам дало бы им столько дополнительных очков, сколько будет потрачено, от чего у каждой как минимум безболезненно подрастет такая редко прокачиваемая характеристика. Разумно, логично, доступно… и при этом отдуваться за всю имеющуюся уже ситуацию буду телом я. Ну и разумом заодно, все равно он только у меня да у Виталика, а утконос не при делах. Хотя, сколько там этого разума, если я вновь обеими ногами во что-то влип?
И влипли мы, как оказалось, по полной!
Понял я это лишь тогда, когда предательское ведро в предательской руке архимага самым предательским образом окатило нашу представляемую им широкой публике компанию… растворителем краски для волос.
Дело было так. Магамами, похмеленный собственной секретаршей, выразил мнение, что нам, для нормального функционирования «дефективами» надо быть, как минимум, представленными местному высшему обществу. У него же не завалялось значка «представитель архимага в случае, если Турниру настанет полный кобзон»? Вот. Следовательно, он должен был показать нам свои владения, а своим владениям нас. На данном этапе ничего не предвещало беды, поэтому мы согласились, пошевелили вялыми членами, наполнили физиономии третьесортной бодростью, а затем поднялись на сцену очень малого театра в закрытом помещении, куда товарищ Бенджоу собрал все местные кислые сливки, то есть тех, кто на Поллюзе что-то решал.
А вот затем было ведро.
Пока наша команда ошарашенно обтекала под полными офигевания взглядами почтенной публики, худощавый блондинистый предатель полным нескрываемого довольства голосом представлял нас полными именами с перечислением списка титулов и наиболее значимых дел, перемежая речь угрожающими намеками о том, как Мач Крайм всем покажет кузькину мать, понатягивает органы зрения на органы испражнения, найдет пропавшее и спасет… воздаст, а потом еще и догонит, даже в могиле, чтобы воздасть еще парочку раз. Ибо он по-другому не умеет, вы, товарищи, это прекрасно знаете, так как пели о нем вам уже не раз. Вот же старый тридварас…
Я посмотрел из-под мокрой черно-белой челки на толпу слушателей, а та, что удивительно, ответила тем же. Гнев, страх, отрицание, торг, отвращение, ненависть, презрение, негодование… эмоции сменялись на моем лице живым калейдоскопом. Народ заволновался, раздались несколько панических выкриков, один обморок, а пара орков крайне нервным образом выпустили воздух.
— Спокойствие! Только спокойствие! — тут же взял ситуацию под контроль архимаг, самым дружеским образом (Иуда!) обнимая меня за шею и лучась по сторонам улыбкой, от белизны которой кончили бы девять из десяти стоматологов, — Ситуация у мен… у нас под контролем! Призываю всех проявлять сдержанность и благоразумие, в таком случае, уверяю вас, пострадают только виновники нашей непростой ситуации!
Народ явно сомневался в словах Магамами, продолжая нащупывать ягодицами выход из помещения, но блондин совсем не зря потреблял свой хлеб с маслом и эльфиек на посту мэра-ректора города-академии. Мытьем, катаньем, прямым давлением авторитета, славословиями и плавными жестами рук, Бенджоу таки успокоил нервную элиту, только затем выпустив всех в город. После чего этот деятель, под начинающиеся звуки моего слегка мокрого и местами просвечивающего формами женского коллектива, улыбнулся нам как родным, объявил, что всё теперь в наших руках, а потом исчез, воспользовавшись неприметной дверкой. Мы на сцене остались одни. Мокрые, с текущей по усам краской, тщетно ищущие на ком бы сорвать злость…
— Ну что же, — злобно шмыгнул я носом об рукав, — Устроим рок’н’ролл в этой дыре!
Глава 8
Двое собаколюдов, выступающих на сцене, были чертовски хороши. Оба песочно-рыжей масти, с умильными мордами, они очень интересно исполняли частушки. Первый из них, налитая грудами мышц громадина двух с половиной метрового роста, держа в лапах здоровенный баянище, наяривал на нем, голося густейшим басом о том, какая раньше была зеленая трава, могучие Герои, правильные короли и всё такое. Второй же, мало того, что задохлик полутораметрового роста с унылейшей мордой, так еще и сидящий жопой на помосте, то и дело перехватывал инициативу громадины, мерзко пища крохотной гармошечкой и гадко завывая пронзительным жалобным голосом о том, как всё плохо и жалко сейчас.
Дуэт был просто огнище!
— Как это можно слушать! — послышался у меня в районе подмышки полный отвращения голос Мимики Фуому. Притулившаяся рядом бардесса буквально излучала пренебрежение.
— Чья бы корова мычала, — хмыкнул я в ответ, утирая скупые мужские слезы. Жгущие со сцены собаколюды будили в моей русской душе нечто исконно-посконное. Ядерное такое. Хотелось найти медведя и напиться с ним водки под все эти рулады. А заодно вспомнить молодость. И за политику поговорить. Ну да, медведь-то тут российский нужен был бы и говорящий, а таких не существует. Жаль, очень жаль.
Наша музыкальная кошка тут же надулась как мышь на крупу. Нифига она в музыке не понимает. Ведь что там главное? Душа. Душа! А не какие-то там аккорды, ноты и прочая непотребщина. Даже полено становится проводником души, если ты об него отбиваешь, приплясывая, ритм, когда рядом есть мангал, на котором жарится шашлык. Но ей не понять!