Я знаю, как выглядит, пахнет и двигается Спартак, когда он теряет контроль.

— У тебя есть минута, чтобы самой признаться, — шепчет угрожающим тоном.

— Простите, у Вас там всё в порядке? — доносится в этот момент испуганный голос продавца.

Я не отвечаю. Потому что не могу говорить. Спартак вжимается в меня всем своим огромным телом. Как соломинку может переломить, если захочет! А он явно хочет! Я вижу это в его диком взгляде.

— Может, полицию вызвать? — обеспокоенно продолжает продавец.

Спартак поворачивает голову и смотрит на ширму, разделяющую нас с ни в чём не повинной девушкой. Его тело начинает дрожать. Кулаки сжимаются, и я замечаю, что костяшки его пальцев разбиты.

Хватаю его за ворот кофты, вынуждая повернуться ко мне.

— Нет, полиции не нужно, — отвечаю с дрожью в голосе. — Всё… в порядке. Дайте нам минуту.

Кажется, именно столько он дал мне на признание! А мне не в чем признаваться!

— Хорошо, — отзывается девушка и вроде бы уходит.

— МОЯ ДОЧЬ! — тут же гремит голос Спартака. — Я видел её… Видел!

— С чего ты взял, что это твоя дочь? — пытаюсь говорить возмущённо. — Мы с тобой давно расстались!

— Не играй со мной, Тась, — шипит мужчина, прикасаясь лбом к моему.

Вдавливает меня затылком в зеркало с такой силой, что сейчас или оно разобьётся, или моя голова треснет.

— Не буди во мне зверя! Ты вела за руку МОЮ дочь!

Поморщившись от боли, сглатываю ком в горле. Зажмуриваюсь, не давая слезам пролиться, но одна всё-таки скатывается по щеке.

Чувствую, как Спартак ослабляет свой нажим. Распахнув глаза, ошеломлённо смотрю на то, как мужчина протягивает руку и подушечкой указательного пальца стирает влагу с моей щеки.

Как раньше…

Спартак отстраняется. Кажется, берёт себя в руки. Но я лишь успеваю отпрянуть от зеркала, как он вновь загоняет меня в угол, прижав к стене.

— Скажи! Мне! Правду! — отчеканивает, вновь теряя контроль над собой.