— Его можно понять, — говорит он. — Ты красивая, Эвелина.

— Ты помнишь, как меня зовут? Ого, — шучу я. — Я думала, что ты не обременяешь себя такими вещами, как запоминание имен. Ведь есть одно универсальное «малышка».

Он улыбается, глядя в стекло заднего вида. Я могу нагло его рассматривать, пока он занят дорогой. Но для начала не могу оторвать глаз от его улыбки. Так просто и по-настоящему, мы едем в его крутой машине и разговариваем о всякой ерунде. Да, Паркер теперь это полная ерунда. В сравнении-то с этим.

Руки на кожаном руле, взгляд перемещается от одного зеркала к другому, то и дело, захватывая и меня в свое поле зрения. На эти мгновения я замираю, как будто меня ставят на паузу. Эта улыбка, обнажающая белые зубы. Черные волосы в легком беспорядке, как будто он только что встал с постели. Верхние пуговицы белой рубашки расстегнуты, рукава закатаны, джинсы, натянуты на бедрах.

Феноменально!

Я воспринимаю его, как какую-то диковинку. Изучаю, разглядываю, ловлю каждую мельчайшую перемену в выражении его лица. Внезапно мне становится стыдно за то, что он видел в кафе. Мне не хочется быть такой в его глазах. Просто глупая девчонка, не разбирающаяся в парнях и в их намерениях, к тому же не умеющая за себя постоять. Наивный ребенок. Нормальное такое впечатление.

— Вообще-то я никого и никогда так не называл.

— Обманывать не хорошо.

— Эй, кем ты меня считаешь? — игриво возмущается он.

— Ну, я много о тебе знаю, — пропеваю я, припоминая, сколько всего мне рассказывала Джекки.

— Тогда ты должна знать, что я не лгу.

— Совсем?

— Совсем немного. — Он улыбается, и я забываю, о чем наш разговор. — У тебя другие сведения на мой счет?

— Нет.

Действительно, нет. Каким бы ловеласом он не был, он, вроде как, и не пытается это скрывать. По рассказам моей сестры, он честно старался построить с ней серьезные отношения, и так же был честен, когда у него это не получилось. И даже после такого Джекки всегда говорит о нем, как о хорошем и надежном человеке.

Или она до сих пор его любит, или он на самом деле такой.

— Тогда почему я? Почему ты называешь меня так?

— Потому что ты — малышка, Эви. Просто поверь мне.

Из его уст мое имя и мое новое прозвище звучат одинаково горячо. В груди разливается тепло. Я отворачиваюсь к окну, чтобы не провоцировать себя еще больше.

— А как насчет тебя?