«И вот женщина, Хананеянка, вышедши из тех мест, кричала Ему: помилуй меня, Господи, Сын Давидов! дочь моя жестоко беснуется. Но Он не отвечал ей ни слова. И ученики Его приступивши просили Его: отпусти её, потому что кричит за нами. Он же сказал в ответ: Я послан только к погибшим овцам дома Израилева».

Один к одному. Разве не так? Да Он и раньше говорил только о еврейских овцах, то есть об овцах и баранах из Израиля. Ведь Он учеников посылал (Мат. 10:5-6) никак не в другие земли, а только во вполне определённые горы и долины, о которых и Сам заботился, где паслись именно Его заблудшие овцы.

Хорошо, что женщина эта оказалась настойчивой, продолжала уговаривать, просить. Иисус разозлился и говорит:

«Не хорошо взять хлеб у детей и бросить псам».

Какой хлеб? Каким псам? Что, от Тебя убудет, что ли? Или соплеменникам Твоим меньше достанется? Да и хорош же Ты, в глаза называя человека, сотворённого Твоим Отцом, псом. Хорошо хоть не кобелём или сукой. Причём, при такой беде, которая случилась у женщины не по её воле, а по воле Другого, Его же Отца.

Но женщина умом была, надо отдать ей должное, похлеще Иисуса, да и на язык остра. Она так ответила на Его выпад:

«Но и псы едят крохи, которые падают со стола господ их».

Иисус подумал, что упрёк этой женщины равносилен её большой вере, и исцелил её дочь. Деваться было некуда, да и перед учениками как-то, вероятно, неловко. Понял, что Он зарвался. Застыдился. А попалась бы вместо языкастой умом попроще, так и ушла бы несолоно хлебавши. Потому что дела Иисусу до другого народа нет, оказывается, никакого. Он Сам так об этом и сказал, тут и придумывать ничего не надо, Сам этого и придерживался.

Это всё малое, по пути. А сразу же после этого забрался Иисус на гору у моря Галилейского, присел там по Божеским надобностям. Привалила к Нему толпа слепых, хромых и прочих убогих от Бога, и Он их всех исцелил, не проверяя их паспортов, их большой или малой веры, не обращая внимания на то, евреи они или прочие какие псы. Просто так, за здорово живёшь, не терзая их неизвестностью. А потом ещё и вдобавок накормил семью хлебами и семью рыбками махонькими, с таким же успехом, как и при кормлении пяти тысяч человек. А кроме женщин и детей было здесь четыре тысячи человек. Да ещё осталось семь полных корзин кусков, для псов, наверно, собирающих крохи со стола своего господина.

Но четыре тысячи человек накормили не все из евангелистов. Если пять тысяч покормились у всех, то четыре тысячи – только у Матфея с Марком.

А ну-ка, попробуйте решить такую задачу. А то скучновато как-то, разборками всё заниматься.

Условие задачи: Иисус накормил пять тысяч пятью хлебами и рыбками (осталось кусков на двенадцать полных коробов), а четыре тысячи Он накормил семью хлебами, да ещё тоже рыбками в придачу (осталось кусков на семь полных корзин). Пропорция обратная.

Требуется узнать:

1. Сколькими хлебами (рыбок во внимание не принимать) Он накормит в один присест двенадцать Своих учеников, не считая, конечно, женщин и детей, поскольку не было их в их странствующей и странной группе.

2. Сколько коробов кусков хлеба после их трапезы наберётся? (Будем считать, что короб и корзина имеют одинаковый объём).

Думается, что очень уж прожорливых попутчиков Он себе набрал. Самому Себе приходилось, вероятно, отказывать в этом самом насущном. Пропорция-то обратная.

«И отпустивши народ, Он вошёл в лодку и прибыл в пределы Магдалинские».