Они принесли тетрадь в дом и положили на стол. Грант хотел начать с конца, рассудив: что бы там Пембертон ни нашел, это случилось незадолго до его гибели. Но Марина настояла на том, что тетрадь надо открыть на первой странице и читать все подряд, и теперь тихонько бормотала слова вслух. Грант закурил сигарету. Вдали забрякали козьи колокольчики, но больше ничто не нарушало тишину этого дня. В деревне, в долине, жители закрывали ставни, готовясь к послеполуденной сиесте. Единственными звуками в комнате были редкое потрескивание горящего полена да шелест переворачиваемой страницы.

Грант смотрел в окно. Слева, там, где вниз по долине вилась дорога в сторону берега, на подъем взбиралась машина. Она скрылась за поворотом, появилась и исчезла вновь, отражая солнечные лучи, словно зеркало. Нечто знакомое шевельнулось в душе Гранта.

— Сколько еще? — спросил он, стараясь, чтобы голос звучал непринужденно.

— Долго, если будешь меня прерывать. — Марина сосредоточенно нахмурилась. — Здесь много линейного письма Б, которое я не понимаю. Думаю, Пембертон пытался его расшифровать.

Грант не знал, что такое линейное письмо, но сейчас это его не интересовало. Машина скрылась на тесных улицах деревни.

«Может, это просто какой-то местный богатей, пускающий пыль в глаза соседям, — сказал себе Грант. — Или чиновник из Ираклиона явился произвести впечатление на народ».

— У вас здесь много легковых автомобилей?

— У Йоргоса в долине есть «форд».

В нескольких сотнях ярдов от дома из узкого переулка на дорогу в яблоневых садах высунулась черная морда. Грант коснулся «уэбли», засунутого за пояс.

— А патроны в той коробке есть?

— Были, но я использовала их против немцев. — Марина подняла взгляд, скорее любопытный, чем раздраженный. — А почему ты спрашиваешь?

Машина остановилась перед воротами. Двигатель еще раз рыкнул и вдруг замолчал в тишине. Из машины вышли двое в темных шляпах и пальто; один открыл багажник и вытащил длинный тупорылый сверток, упакованный в коричневую бумагу.

— Потому что к нам гости.