Собирались мы и грузились в бешеной спешке. Особенно много всего разного нацепили на меня. Потом мы все-таки набросили веревку на торс Багдрана, ухватились за концы вместе с Найденовым, и я скомандовал провинившемуся парню:

– Первый, пошел! – при этом туман на площади уже клубился возле пятых, шестых этажей.

Портал сработал в штатном режиме: у нас в руках остались только обрезки страховочной веревки. Второй ушла Эулеста, с продуктами питания и некоторым личным оружием.

Затем шагнул сильно перегруженный Леонид. Мой друг на себе волок одноногого Руда, да и еще кое-что по мелочи.

А вот когда подошла очередь Цилхи, она вдруг запаниковала, ударилась в истерику и залилась слезами. Даже заикаться стала:

– Я б-боюсь…

Но у меня появилась четкая уверенность, что сучка притворяется и у нее явно что-то на уме. Такого острого желания просто убить человека у меня никогда еще не бывало. Чудом удержал себя от злобного рева, испытывая желание одним пинком отправить девицу в портал. Наверное, удержало на месте опасение, что, будучи перегружен неимоверно, могу сам неудачно пошатнуться и рухнуть не в ту сторону.

Собрав всю волю в кулак, я процедил сквозь крепко сжатые зубы:

– Милая! Успокойся! Все будет хорошо… Это не страшно, шагай!..

– Нет, я разобьюсь… И я тебе не верю…

– Не говори глупостей. Мое слово всегда твердое.

– Врешь! Ты обещал меня не бросать, а сам отдал вновь своему другу!

Желание пнуть резко усилилось. Вот только личных разборок мне не хватало в момент, когда туман уже достал до десятого этажа!

– Ошибаешься, я такого не обещал…

– Так пообещай меня не бросать, если Леонид меня отвергнет! Тогда я тебе поверю и пойму, что ты не хочешь моей смерти!

Эвона как… Ну что ж, если ко мне так, то и я имею право на аннуляцию впоследствии любой клятвы. И я с чистой совестью и с честными глазами заявил:

– Клянусь взять тебя в жены по первому твоему требованию!

Глазки у Цилхи тут же блеснули торжеством победы, она облегченно вздохнула и без всякого страха шагнула в портал. Я же шагнул два последних шага к нужной точке и не удержался: смачно плюнул девице вслед. Ибо никто не видит, и мой мерзкий поступок никто не зафиксирует.

Как же, никто! Сидящий у меня за пазухой Алмаз выставил наружу голову и лизнул меня в подбородок. Это он меня так подбадривает и успокаивает? Судя по ментальному фону, он еще и сочувствовал. Хоть и не понимал совершенно: почему его Лайд овевает свою самку такими бурными эмоциональными всплесками?

Ничего, подрастет – поймет.