Леня, правда, рассуждал несколько иначе, остужая мой ажиотаж разгорающегося хомячества:

– Чем ценней реликвия, тем меньше у нас будет шансов ее оставить себе. И тем больший груз обязанностей упадет на наши плечи. Тогда уж точно придется отправляться в мир Черепахи, без всяких иных вариантов.

– Так уж без всяких? – не соглашался я. – Выбор есть всегда…

Переоценил я себя… Наивный! И слишком самонадеянный! После того как мы поняли, что нам навязывают, я попросту лишился на несколько минут дара речи. А началось все тем, что ящеры резко перестали ссориться, опять чинно уселись на хвосты, и удалось уловить их всеобщее мнение: «Тайное голосование!» То есть спустили пар агрессии, нарычали друг на друга и перешли к цивилизованным методам разборок. Разумно.

Сам метод голосования остался нам непонятен и незаметен. Но в любом случае победило большинство, ратующее за передачу мне «того самого». Вожака стаи буквально перекашивало и крутило от недовольства, когда он начал свою речь. Но против воли общества не попрешь, он здесь явно ни королем не был, ни президентом, несмотря на свою величину и массивность.

– Доктор! – обратился он ко мне с речью, начиная ее с вопроса: – Что ты знаешь о нас в плане нашей физиологии роста и развития?

– Да много чего, – не стал я скрытничать. – Вы живые, теплокровные, прямоходящие, питаетесь специально выращиваемыми злаками и дарами леса…

– Ничего ты не знаешь! – перебил меня зубастик не совсем вежливо. – Потому что ты чужак, случайный и крайне нежелательный элемент данного мира.

Похоже, у него напрочь отсутствовали дипломатические способности. Поэтому я решил задействовать свои умения переговорщика, основанные на простоте, наглости и логике:

– Жаль, что конструктивного диалога между нами не получилось. Поэтому мы улетаем, прощайте!

И двинулся от края платформы к ее рычагам управления. Мол, некогда мне тут от вас всякие гадости выслушивать.

Хотя на самом деле следовало отключить ментальное восприятие и улететь на самом деле, сразу же. И навсегда! Потому что потом я сожалел, что задержался, долго и сильно сожалел. Но все мы умные задним числом и даром предвидения не обладаем. Увы! И моя хваленая интуиция в тот момент явно умоталась куда-то в отпуск.

Потому что я, глупый и недалекий, вернулся на призывные вопли всей стаи и недовольно проворчал на ментальном уровне:

– Ну что еще? Даю вам одну минуту!

Вот тут впервые в прямое общение со мной вступил иной тираннозавр. Выглядел он гораздо старше и дряхлее, чем местный отшельник, но зато говорил не в пример всем остальным уважительно, красиво и воистину интригующе:

– Многоуважаемый Доктор! Просим нас простить за некую экзальтированность и не совсем адекватное поведение нашего официального представителя. Слишком уж велика цена того дара, который мы передаем в твои руки. Подобного действа мы не проводили ни разу в истории. Поэтому нервное напряжение нас ввергло в пучину дикости и неуместного варварства. А наша святыня – вот она! Мы тебе отдаем самое ценное, что на данный момент существует в нашей цивилизации! Сохрани! И оправдай свое высокое звание существа разумного, доброго и чуткого! Передай это чудо нашим собратьям на нашей общей прародине! И твое имя войдет в историю наших цивилизаций! Мы верим тебе!

Под эти его слова одна из гарпий подлетела к парочке отдельно восседающих ящеров, которые не принимали участия ни в диспуте, ни в состоявшейся потасовке. У одного из них оказалась прицеплена к поясу небольшая дыня. Точнее, предмет в виде дыни. Причем по нашим, человеческим, меркам довольно большой предмет, не менее полуметра длины и сантиметров тридцати в своей срединной части. Подвешивался сей объект к поясу монстра на цепочках из металла. Как потом выяснилось, цепочки оказались титановыми.

Вот за эти цепочки гарпия и подхватила дыню, а потом и перенесла к нам, довольно аккуратно и бережно опустив ношу на мои подставленные руки.

«Тяжеловата! – успел я прикинуть вес. – Килограммов пятнадцать…»

– Наверняка внутри самый большой алмаз данного мира! – шептал Багдран.