— А тут всегда так темно? — раздался голос Странка. — Все, что я вижу, так это ваши ауры, да и те, словно в черном тумане.

— Видимо, в этом месте каждый видит в меру своих способностей. — задумчиво произнес Леха. — Лично для меня тут все видится как залитое закатным светом пространство.

— Про освещение согласна, тут достаточно светло, по крайней мере для меня. — Добавила Миюффт. — Может, это из-за звериной примеси? Говорят, груллаты хорошо в темноте видят. А еще я вижу тут плотный белый туман.

— О каком тумане вообще идет речь? — переполненным искреннего удивления голосом спросила Да Ня. — Бескрайняя пустота вокруг, и яркий белый свет.

— Хм… — задумчиво потер подбородок Гартаил.

— Присоединяюсь к полной темноте, если это имеет какое-нибудь значение. — подала голос Лиса. — Лично я вижу только ваши силуэты. Но это благодаря моей способности видеть живые объекты в любых условиях, даже скрытые невидимостью, до определенного предела.

— Кажется, я понял. — задумчиво почесал щеку Леха. — Гартаил, ты ведь тоже видишь тут туман, с высокой степенью освещенности?

— Верно. — с интересом в голосе ответил дракон. — И про свет я, кажется, тоже догадался, но что с туманом?

— Вспоминая наши ночные приключения в одной деревушке с разупокоенным одним бобром кладбищем, смею предположить. — усмехнулся я, догадываясь о причинах такого разного восприятия. — Туман видят все, у кого есть способность как минимум противодействовать ментальному воздействовать. Думаю, Гуал Вакалар именно это называл развитой силой воли. Странк, в твоем мире как дела с ментальной магией обстояли?

— Никак. — пожал плечами маг воздуха. — Я только тут, у вас, познакомился с этим понятием.

— А почему у всех яркость разная? — наигранно обиженно надулась Лиса. — Несправедливо!

— А это, видимо… — задумчиво начала отвечать Миюффт. — В общем, те, кто умирал, те видят свет, а те, кто не проходил через смерть, тем темно. Да Ня, ты тоже умирала?

— В определенном смысле, да. — кивнула репортерша. — У нас для того, чтобы нейроимпланты активировать, мозг в искусственную кому вводят. Многие говорят, что это равноценно тому, что убить человека, с точки зрения души, и возвращение из комы расценивают, как воскрешение. Ну, исключительно с точки зрения души, на самом то деле еще никто от этого не умер!

— Или реаниматологи у вас очень грамотные. — усмехнулся я. — Ладно, давайте к Архимагу прыгать, пока воздух не кончился. Потом порассуждаете об увиденном. Гарик, накрой нас, пожалуйста, каким-нибудь щитом. Если бы ко мне так без приглашения кто-нибудь вломился, я бы сначала пиздюлей выдал, а потом бы уже только спрашивал, кто такие.

— Вообще, нехорошо вот так к правителю почти всего материка в гости вваливаться… — пробурчал себе под нос паладин, но я уже сосредоточился на веселой пухлой роже его колдунства и начал перемещать нас обратно в реальность.

— Растешь, «птенец». — с легкой усмешкой произнес Гартаил, когда мы появились в просторной розовой комнате, а по едва мерцающей сферической пленке вокруг нашей толпы затрещали разряды электричества и замерцали длинные голубые искры. — Сам о защите догадался.

— Ааааа, это вы… — протянул Архимаг, и отключил электрошокер, или чем он там по нам бил. — Что, не получилось с лордом Гальсаны договориться? Своими путями решили перемещаться?

Розовая комната с широкими окнами, вместо стекол в которой было прозрачное силовое поле, оказалась помывочной. Ну, хотя бы не в сортир переместились, застав мага в ситуации, требующей, как правило, большего уединения. Пухляш сидел в двухметровой круглой ванне-бассейне из зеленоватого мрамора, выбивавшегося из общей цветовой гаммы помещения. Спасибо обильной желтой мыльной пене, она уберегла мои глаза от такого себе зрелища. И даже тот факт, что Архимага мыли сражу аж две телочки, не умаляет ее заслуг. Во-первых, телочки — это молоденькие коровы, в изначальном значении этого слова, если кто не знал. Во-вторых, эти его телки тоже в будущем будут коровами, уже начали габариты наращивать. Да, вымя внушительное… Но оставим эту увлекательную зоологию. Тем более, что они были одеты в черные плотные платья с рукавами до самых запястий, и даже в мокром состоянии ничего не просвечивало через одежду. А сам процесс был исключительно гигиенический. По крайней мере, пока.

— Ага, только мы не стали общаться. — кивнул я. — Не нравится мне этот пацан категорически! И вот надо это в том числе обсудить.

— Какой пацан? — резко посерьезнел Архимаг и жестом остановил своих мойщиц. — Такой толстощекий, пухлый, с неприятным цепким взглядом?