— От нежити защищает, да от диких зверей. — ответил Леха. — Как ты верно подметил, это не военных вторжений. В этих землях некромантия популярна, и иногда находится какой-нибудь придурок, кому приспичит пару кладбищ поднять. Кто из мести, кто из вредности, а кто просто психопат, «по-приколу» это сделает. Зомби получаются низшие. Мозгов ноль, зато силы немерянно. Деревянные стены из бревна за полчаса проламывают. А вот стоя во рву, просто стоят и камни ковыряют. Их сверху потихоньку огнем поливают, они и заканчиваются довольно быстро. Ну а кусты, это от зверья всякого, да хулиганья мелкого. Шипы острые, и вызывают жуткую аллергию. Не смертельно почти, зато чешешься весь потом три дня, если хоть одним поцарапаешься. Ну, а в войнах на такие мелкие города не нападают почти. Выгоды от его завоевания почти никакой. Ну, а если нужно, простой ударный отряд высокоуровневых солдат и магов за час весь город на колени поставят.
Тем временем мы уже подошли к воротам и Леху прервал голос стражника, сидящего в сторожевой башенке справа от ворот.
— Врата уже заперты! Утром приходите!
Глава 30
— Шиин, ты что это, своих уже не узнаешь? Давай скидывай лесенку, а не то самогон неожиданно подорожает! — возмущенно воскликнул гном и потряс своим кулачищем в сторону башни.
Над башней вспыхнул небольшой шарик бледного света и осветил площадку перед воротами. Шарик был размером с кулак и светил по яркости, как лампочка-двухсотка. В комнате можно было и приослепнуть, а вот на открытой местности этот светляк лишь слегка развеял уже начавший сгущаться сумрак. Да, солнце только-только закатилось, однако закатилось оно с противоположной стороны города, а с нашей стороны, да еще и под стеной, уже стремительно сгущалась тьма.
— Горнбрад? Ты что ли? — спросил страж — Не серчай, вот только сегодня вести из Каменки пришли, темного оборотня видели. Туда отряд стражи отправили, а город после заката открывать запретил лорд. Если ты действительно Горнбрад-охотник, то сам знаешь почему. Так что извини.
— Делааа… — Погладил гном бородищу. — Ну что поделать, видимо, придется на улице ночевать.
— Объясните, почему? — спросил я у спутников. — А то я уже настроился на теплую постель с холодным пивком.
— Темные оборотни — это нечисть такая, из диких волков образуется. — начал объяснять Горнбрад. — Иногда, матерые старые волки случайно пожирают душу разумной жертвы. Охотника неудачливого, грибника какого, или просто какого-нибудь бродяги. И вместе с этим пожирают и его память, и личность, и воспоминания. И вообще, в таком случае, душа разумного просто-напросто берет верх над душой волка. И волк получает возможность превращаться в разумных существ. Обычно — в жертву. Вернее, это даже и не волк, это сама жертва становится способна превращаться из волка и обратно. Вот только звериная суть безвозвратно меняет личность. Короче, это и не волк, и не жертва. Это что-то новое, новое нечто, новая личность. Но бывают случаи, когда такой оборотень способен превратиться вообще в любого, кого кусал, или вообще — просто видел! Обычно, когда душа принадлежала магу, так бывает. В общем, разновидностей у темных оборотней много, одно у них общее — свет на дух не переносят. Волки же — ночные животные, а с этим преобразованием светочувствительность у них во много раз усиливается. Поэтому передвигаются они строго по ночам и в сумерках. Ну, или по лесу, темными оврагами. Собственно, потому нас сейчас и не пустят. С точки зрения стражи, оборотень мог сожрать беднягу-Горнбрада и принять его внешность. И попытаться проникнуть в город.
— Вот только я то знаю, что мы все себя прекрасно чувствовали на солнечной поляне. — ответил я гному — И потому уверен, что я хочу уже наконец в лоно цивилизации! И в лоно девки какой-нибудь заодно! И ничто меня не остановит!
С этими словами я быстренько открыл меню настроек божественных способок и увеличил параметры «Ярости Мардука» ровно в десять раз.
«Ярость Мардука»
«Преобразует ману пользователя в физические параметры»
«Текущая конфигурация преобразования: Берсерк»
1000 едениц маны при активации:
+300 силы
+200 ловкости
+300 живучесть
+200 скорости восприятия