– Я не наёмник…

– А по виду так и не скажешь. Я видела твою одежду в шатре. Почему ты ее не носишь?

– Нуу… не для кого носить, да и причин особых.

– Чтобы носить одежду не нужен повод или причина. Одеваться хорошо, это удовлетворение не только окружающих, но и самого себя, поэтому иди и переоденься- скомандовала Алкис.

– Пожалуй, я сам решу, что мне одевать, а теперь если позволишь, я займусь своим делом. – Феб молча и строго ушёл на север от лагеря, встал около камня и, убедившись, что никто не смотрит, начал что-то бормотать себе под нос.

Солнце уже медленно начинало давать о себе знать, когда все дружно пробудились и вышли из своих шатров. Прошло три дня, когда были убиты Эвелина и Персей, а Геворг все никак не мог смириться с утратой. Прошло ещё трое суток и каждый день к нему заходила Селения и по два часа уговаривала выйти поесть. Этот день стал таким же, как и предыдущие. Геворг с трудом вышел, поел, ни с кем не разговаривая и не отвечая, и снова удалялся в свой шатёр.

– Он же не может просидеть там всю жизнь, – начал Сеней, – нужно как-то вернуть его к жизни.

– Геворг потерял жену и двух сыновей, один из которых, напомню всем, убил всех их. – сказал Гектор.

– Отведём его в город, – держа в руках миску и дожёвывая свою еду, сказал Феб. – развеем его немного, заодно закончим все наши дела и будем думать, что делать дальше, – он наконец проглотил все, что было у него во рту, – не можем же мы тоже сидеть тут и ждать чего-то.

– Дожуй, потом говори, – упрекнула Алкис и продолжила, – И как ты это сделаешь, если он еле выходит поесть, после долгих уговоров Селении?

– Не я, – с ухмылкой ответил Феб и повернул свой взгляд в сторону Алкис, – ты это сделаешь.

– Тебя солнце ударило или ты действительно бредишь? – с недоумением спросила она.

– Всё очень просто, воительница, – продолжил, вставая Феб и специально подчеркнув голосом последнее слово, – Геворг солдат с рождения и словами его не убедить, – он начал ходить вокруг трапезного круга так, чтобы уловить прямой взгляд каждого, при этом просто проходя за спинами других, – а, чтобы убедить воина, нужно с ним сразиться, бросить ему вызов, так сказать. План прост. Алкис ворвётся к нему, разозлит, заставит выйти и заключит пари, что выиграет его в бою. Если Геворг проиграет, он едет с нами в город…

– А если проиграет Алкис? – прервал Парис.

– Тогда пусть остаётся и дальше в своём шатре. – ответил Феб.

– Точно перегрелся, – подчеркнула Алкис, – с чего ты вообще взял, что он согласится?

– Потому что он воин! Ну и я его очень хорошо знаю. – ответил с улыбкой Феб.

Медленно кладя на землю свою миску с едой и оглядев всех, Пётр кашлянул, чтобы дать понять всем о его намерении говорить. Герои притихли в ожидании слова Апостола. Испив воды из кувшина, он начал:

– Возможно и прав Феб, но я напомню вам всем, что мой учитель, Сын Божий, Иисус из Назарета, ныне называемый Христом, вёл нас словом. Он словом покорил сердца людей и уверовали они в него лишь слыша слова его. Сейчас тысяч, а может и больше, людей веруют в него и я, как верный ученик и слуга Божий буду нести слово Отца нашего и лишь так я вижу истину. Не мечом и не драками мы добились всего, а лишь миром, добротой и любовью, Феб, так пусть же словом мы покорим Геворга и вернём ему Любовь к жизни.

– Я ценю и уважаю твой совет Кифа, но ты забываешь одно, – с ноткой дерзости начал Феб, – Геворг – солдат и воин, он вырос на войне и знает лишь слово сталь. Вы словом подарили сердца людей обычных, а мы имеем дело с тем, чья жизнь прошла на поле брани.