В обложках муленковского дела не было ничего, что проливало бы свет на отношения Ленина и его подзащитного после суда. А вот в одной из великан-папок кое-что нашлось. Нашлось… еще одно уголовное дело Муленкова.

Интересная подробность: 5 марта - первый «судный день» Ленина, он защищает Муленкова, 16 апреля - третий, и снова за его щитом - Муленков. Тот же адвокат и тот же подзащитный.

Надо заметить, что первоначально ордер на новую защиту Муленкова - от казны, по назначению, был выдан О. Г. Гиршфельду, весьма сведущему юристу, присяжному поверенному самарской адвокатуры, но в самый канун процесса О. Г. Гиршфельд обратился к председателю окружного суда с ходатайством освободить его от этой защиты, так как Муленков, а с ним и еще шесть подзащитных Гиршфельда «выразили желание иметь своим защитником помощника присяжного поверенного В. Ульянова».

Просьба Гиршфельда была удовлетворена, и на его рапорте появилась надпись:

«Обязанности защиты подсудимых Тишкина, Зорина, Уждина, Зайцева, Красильникова, Гайского, Муленкова принять на себя согласен. Пом. прис. пов. В. Ульянов».

В желании Муленкова и на втором его процессе видеть за адвокатским столиком прежнего своего защитника - признание его достоинств. И, конечно же, надежда.

Однако сбылась ли она, эта надежда?

Да. И самым чудесным образом. Второй приговор ничего не прибавил к первому - тот же год тюрьмы.

Значит, оправдание?

Нет, обвинение.

Точнее - обвинение и оправдание.

Новое дело Муленкова - фальшивка самарской полицейщины. Полугодом раньше случая в бакалейной лавке одной бабке «поблазнилось» спросонья, будто в избу лезет «хититель» - зазвенело разбитое стекло. «Хититель» ничего не украл, никто не видел его в лицо, но вот объявился «богохульник» Муленков, и в полицейском участке, поворошив ветошь, сказали - он.

А тут у Афимьи Прокаевой пропала с «незапертого двора» исподняя рубашка. И эта пропажа стала виной Муленкова.

Потом еще одно фальшивое лыко в строку. И еще. Словом, спал, спал мужик и выспал: четыре дела о кражах.

И странное совпадение: в процессуальной роли потерпевшего по одному из дел - Алексей Борисов, тот самый лавочник, что написал в свое время верноподданнический донос на Муленкова. Теперь он «нижайше» извещал власти, что Муленков тайно проник в его заведение и украл 2 рубля 60 копеек вместе с портмоне, в котором они хранились.

…Защитительное слово Ленина. Проформа с заполнением вопросного листа - и присяжные приносят из совещательной комнаты три оправдания. «Нет, не виновен», «нет, не виновен», «нет, не виновен». Три оправдания - три приговора полицейщине, свидетельство бесчестья и поражения обвинителей. Только борисовское портмоне «выстрелило».

Но и этот пункт обвинения был настолько шаток и малодоказателен, что коронное трио не решилось нарастить срок, отмеренный по судебному решению о «богохулении».

Приговор без наказания! Торговая Самара отказывала и себе и своим принципам! Почему? Очевидно, потому, что привыкшая считаться только с силой, она и увидела эту силу [6].