– Ты обещал подумать, Лютый! Так дела не делаются, ты меня кинуть решил?

– Бык, не кипятись, я еще не принял решение. Свою позицию по этому вопросу я тебе еще в прошлый раз высказал.

– Я хочу твою дочь, и ты мне ее отдашь! – не говорит, а бешено рычит Ярослав Быков…

Миша

Мне нужна секунда, чтобы принять решение. Не пойму, почему Пуговкин отец поднял трубку. Сброшу вызов – Лютый заинтересуется этим звонком. Заговорю – у Маши могут возникнуть проблемы.

– Папа! – врывается в сознание испуганный голос моей девочки. – Там Сережа уже уходит, мне телефон нужен. Номер его записать.

«Какой, нахрен, Сережа?» – начинаю закипать.

– Тут тебе кто-то звонил, я ответил.

– Маша, поздороваться не хочешь? – слышу еще один взрослый мужской голос, он меня напрягает своей развязностью. Кто смеет так разговаривать с Пуговкой в присутствии Лютого?

– Здравствуйте, Ярослав Андреевич, – слышу в трубке и неожиданно: – Катерина Юрьевна, я вас слушаю. Извините, папа поднял трубку, одну минуту, – а потом, видимо, прикрывает микрофон рукой и произносит, обращаясь, скорее всего, к отцу: – Это мой куратор.

– Почему так поздно? – узнаю гонор Лютого.

– У нас в университете мероприятие, я обещала скинуть сценарий, но забыла, а завтра роли нужно распределить, – Маша нервничает, заикается. Я гашу в себе гнев, хотя желание поехать и забрать ее оттуда не утихает.

– Скажи гостям, что я сейчас подойду, пусть дождутся.

– Хорошо, ты не задерживайся.

– Дверь прикрой, – приказывает Маше отец.

Ее громкий вдох и резкий выдох бьют по натянутым нервам. Что там происходит?

– Маша, девочка моя? Что случилось? – голос не слушается, срывается, хотя я и пытаюсь говорить без нервов.

– Миша, я тебе минут через десять перезвоню, сейчас мне к гостям нужно вернуться.

– Какие, к лешему, гости? – вскипаю. Чувствую, что ей плохо. Она расстроена, голос до сих пор дрожит.

– Миша, мы потом с тобой спокойно поговорим, не могу сейчас, прости.