Если и боялась, то не за себя.

В черных кожаных креслах сидели отец и Юрий Петрович. Миша стоял за спиной своего отца. Руки заложил за спину, будто пытался потянуть позвоночник. В кабинете стояло напряжение, даже дышать было тяжело, а он специально делал вид, будто расслаблен.

– Маша, – громыхнул своим голосом отец, как только я вышла вперед. – Это правда, что ты за него замуж собралась? – пренебрежительно он кивнул в сторону Миши. Генерал пристально на меня смотрел. Я вспомнила наш с ним разговор. Вот и пришел момент, когда я должна сделать выбор. Не подвести своего мужчину.

– Тигиевы – очень уважаемая семья, и они не стали бы тебе лгать. Да, я собираюсь связать свою судьбу с Михаилом, – ответила, глядя отцу прямо в глаза. – Я люблю его и считаю самым достойным мужчиной на земле. Все его поступки вызывают у меня восхищение и уважение, – голос не дрожит, уверенный. – Я горжусь тем, что они примут меня в свою семью, – лицо отца в такие моменты багровеет, и сегодняшний день – не исключение: я вновь бросила ему вызов.

– Посмеешь так поступить, никогда не переступишь порог этого дома! Я отрекусь от тебя! Ты мне не дочь!

– Я никогда ею себя не чувствовала.

– Лишишься моей поддержки, защиты, наследства! – будто не слыша меня, продолжал отец.

– Свою дочь я сумею и без тебя защитить, – встрял в наш конфликт генерал. Так неожиданно было услышать такие слова, что в носу защипало, и я еле сдержала слезы. – А что касается защиты и наследства, то защищать ее от тебя нужно, Лютый. А деньги они заработают даже без моей поддержки. Маша, а наследство я вам оставлю, бедствовать точно не будете, – ну и все, я расплакалась.

– Маша, подумай! – не унимался отец.

– Это вы подумайте, стоит ли терять дочь? Я Машу в обиду не дам. Отречетесь от нее сейчас, второго шанса на примирение не будет! – жестко произнес Миша.

– Маша, не забывай, у тебя есть брат, – добавил масла в огонь Егор. – Кстати, достаточно состоятельный.

– А зачем ты ее сюда привез, если сам защитить мог?! – закричал отец на брата.

– Чтобы твои друзья-враги коршунами над твоей головой кружили, раздражали тебя, а ты их в последний путь проводил, – все поняли, что речь идет о Быкове. Отца всего перекосило.

– Ты на что намекаешь, щенок?!

– Прямым тексом заявляю.

– Я сделаю вид, что не слышал этого. Лютаев, это моя последняя поблажка тебе. Родственником своим я тебя считать не буду, хотя уверен, что моим именем ты будешь прикрываться, когда в политику полезешь, но если ты попытаешься протянуть руку в мою семью, я тебя с лица земли сотру.

– Не надо мне угрожать, – отец не любил, когда последнее слово оставалось за другими, но сейчас всем было ясно, что он проиграл. Папа выглядел понурым. – О матери подумай, – решил он напоследок на меня надавить.

– Это родители должны думать о своих детях, – не дал мне ответить Егор.

Не прощаясь, мы покинули кабинет, а потом и дом. Мама проводить нас не вышла, а я не стала ее искать. Ей сейчас тяжело, я это понимала, но решать только ей.

– Жанна, Маша, ко мне в машину, – скомандовал Егор.