– Но мне все равно нужно встретиться с Лисандром. Поговорить с ним.
Брина ожидала реакции Ролана, а потому, не переставая на него смотрела. Однако Ролан никак не отреагировал, только начал играть с ее волосами.
– Я не могу оставить все как есть, это…
– Тебе не нужно его видеть. – Ролан открыл глаза и посмотрел на Брину. – Потому что он тебя видеть не желает.
– Почему ты так говоришь?
Да, конечно, Ролан забрал ее, а в тюрьме были камеры, то есть Лисандр знает, что она у ferus, но… Лисандр говорил ей о семье. Об их семье, о том, что Брина для него многое значит. Ей всего-то нужно было посмотреть ему в глаза…
– Да, он не смирится с тобой, с тем выбором, что я сделала, но ведь…. Но ведь он мой брат, понимаешь? Мне сложно вот так вот вычеркнуть его из жизни.
– Раньше, насколько я понимаю, вычеркивала.
– Раньше я не была предательницей. – Они долго смотрели друг другу в глаза, однако, не выдержав взгляда Ролана, Брина опустила свои. – Раньше все было иначе. Я хотела свободы, и я хотела независимости. Это не говорит о том, что решение уйти далось мне легко – очень: очень нелегко. А затем Лисандр исчез, и возвращаться куда-либо смысла не было.
Брина заводила по груди, облаченной в темную футболку, пальцем.
– Поэтому сейчас я хочу сделать все правильно. Уйти правильно, хотя, по мнению Лисандра, правильного в моем уходе к ferus ничего нет. Это крах и глобальная катастрофа.
В следующее мгновение Брина оказалась вырванной из состояния созерцательного размышления: слегка отстранив ее от себя, Ролан встал и прошел к камину. Нет, он прошел к телевизору. Включил его, настроил. Повернулся к Брине.
– Он прислал нам послание. – Ролан упер руки в бока. – Лисандр. Всем нам, в том числе тебе. – Чуть обернувшись к экрану, он нажал на кнопку пульта, который держал в руке. – Взгляни. Думаю, время настало. – И Брина взглянула, тогда как интуиция советовала, что не стоит.
– Ну, что, Александр, предлагаю заключить перемирие.
Так начиналось обращение Лисандра к лидеру ferus, записанное на камеру. В пустом, беспредметном помещении, при тусклом освещении, Лисандр сидел на стуле, закинув ногу в черной штанине на такую же «черную» ногу, и, скрестив перед собой пальцы рук, говорил.
– Территориальное перемирие, – пояснил Лисандр. – Мы, догмары, конечно же, сильно опечалены, что вам, ferus, теперь известно больше, чем вам следовало бы знать, однако на то вы и ferus – ползаете, где не надобно, как презренные твари. А потому, так и быть, я решил пойти на уступки и прекратить обхаживать вашу «питейку». Если говорить совсем упрощенно, вы не лезете к нам, в дорогой догмарскому сердцу клуб в Мертвой зоне и прилегающие к нему земли, а мы не лезем к вам и к вашей «Метке» – красной…синей, зеленой. В противном случае я вплотную займусь вашим баром и превращу его во вторую «Виланта, 16. Полиция до сих пор ищет…» И не отыщет. В вашем случае определенно. Потому…хорошенько подумайте, прежде чем ступать в наши владения. – Лисандр сменил опорную ногу. – И это была небольшая преамбула, а теперь, разумеется, к главному.
– Ролан! – воскликнул Лисандр. – Мой новоиспеченный завидный шурин!
Лисандр помолчал, не спуская взгляда с объектива камеры. Затем посмотрел куда-то в сторону.
– Иногда я думаю, почему вас, ferus, не топят при рождении как котят. Это многим облегчило бы жизнь.
Лисандр перевел взгляд на камеру, доброжелательно, Брина сказала бы, что мило, улыбнулся.