Злость на него за то, что он позволил мне поверить в невозможное.

Я все еще не открываю конверт.

Я храню его спрятанным в своем шкафу, не имея возможности приблизиться к нему.

Люси требуется день, чтобы выяснить, что произошло. Я рассказываю ей все, включая стрельбу в первую ночь.

Она немедленно подходит; ее лицо искажено яростью.

— Мне все равно, что он говорит, — бормочу я в подушку. — Я не рушу свою жизнь, потому что он мне так говорит. Куда бы я вообще пошла?

Вернулась бы к моим родителям, которые едва терпят меня и мою болезнь?

Или мне следует снять лачугу у черта на куличках на мои жалкие сбережения?

— Ты остаешься со мной, — говорит Люси, вытаскивая мой чемодан из шкафа.

— Нет, — настаиваю я слабым голосом. — Это может быть опасно…

— Мне все равно, — огрызается она. — Я попрошу Эрика приготовить для тебя дополнительную комнату. Ты семья. Мы не позволим тебе пройти через это в одиночку.

У меня нет сил спорить.

На самом деле, у меня нет никакой силы.

Я не могу сказать, из-за моей болезни или разбитого сердца.

Возможно и то, и другое.