— Ну, так что, расскажите? — спросил синеглазик, берясь за дело.

Причем он действительно, не настаивал, а просто предлагал поделиться. Наверное, это лекарку и подкупило. Вообще-то, общительной и излишне откровенной с посторонними ее еще никто не называл. Да и не с кем ей общаться было. И, честно говоря, особо не о чем. Вероятно, во всем виноват был треклятый хаш-эд. А, может, и сам Адин. У него оказались такие руки… Как у бабушки, когда она Арху причесывала. Не то, что ласковые или особо нежные. Скорее, заботливые. И еще понятно было, что ему с волосами возиться нравится. А это в образ бравого гвардейца не вписывалось никак.

Ведунья разомлела, словно кошка, которую за ухом чесали. И сама не заметила как, слово за слово, подбадриваемая сочувственными междометиями и цоканьем языка, все своему пациенту и выложила.

Естественно, от красавчика она ожидала какой-то реакции. Ну, например, согласия, что рогатый полный идиот. Но вот того, что синеглазик уткнется в подушку, и будет тихо хрюкать, Арха не ждала никак. Ей даже показалось, что ему плохо стало. А на самом деле он абсолютно наглым образом ржал!

— Тебе зубы не жмут? — мрачно поинтересовалась ведунья.

Адин утер выступившие слезы. Разобрало его знатно! Он и успокоился-то не сразу, продолжая мелко подхихикивать. А вот лекарке смешно не было, ни капельки.

— И-извини, — хрюкнув, покаялся демон. — Я не над тобой смеюсь, правда. Но я бы дорого дал, чтобы посмотреть на физиономию Дана. Бедняга, так обломаться!

— Да в чем обломаться-то?! — разъяренной коброй прошипела Арха, посверкивая в полумраке комнаты желтыми глазищами.

— Мистрис Арха, ну, что может хотеть молодой привлекательный мужик от красивой девушки. Ночью, в романтическом месте, под светом звезд? — Адин посмотрел на ведунью с трудно определимой жалостью.

— Не знаю, что он может хотеть от красивой девушки, но я…

— Под «красивой» я имел в виду вас.

— Я не… Он… А-а-а… Ой!

Арха округла глаза и, прижав ладонь ко рту, уставилась куда-то вдаль, выдавая только малоинформативные звуки. Деликатный Адин, смущенно почесав ногтем бровь, даже отвернулся, чтобы не мешать ведунье осознавать, всю глубину своей глупости. Потому что это даже наивностью было назвать сложно.

«Тьма! Какая же ты дура! — рявкнул на нее здравый смысл. — Надо же такой идиоткой быть! Ты его кретином называла? Да по сравнению с тобой он гений мысли! Так опозорится… И перед кем?! Ладно бы тебе лет шестнадцать было! Ведающая, блин. Ни фига не ведающая, не знающая и не соображающая!».

— Что он обо мне подумал-то? — простонала лекарка, ткнувшись лицом в колени.

— Наверное, он подумал, что вы представитель вымирающего рода порядочных девушек, — попытался утешить ее Адин, сочувственно погладив по затылку.

— Я представитель вымирающего вида ужас каких дур! — злясь на себя, а, заодно, и на весь мир, буркнула Арха и мотнула головой, стряхивая ладонь ивтора. — Теперь понятно, почему он сбежал.

— Ну, сбежал он не поэтому. Конечно, я могу и ошибаться, но Дан же берет только то, что ему предлагают, понимаешь? Ты, наверное, догадываешься, что желающих провести с ним ночь, хватает. Ему остаётся только выбрать, с кем сегодня постель разделить. Ты же не только не предлагала, но даже и не понимала, на что он намекает. Короче говоря, он просто не знает, как ему с тобой себя вести.

— Нужна я ему…

— Арха, ты меня прости, но, наверное, не нужна. И дело не в тебе. Точнее, как раз в тебе, но… Понимаешь, ты девушка… серьезная. С тобой нельзя просто переспать, а утром помахать ручкой. Тебе же чувства нужны, верно? Поэтому, оставив в покое, он больше о тебе заботился.