— Ирраш хочет сказать, что ты не знаешь, кто с кем дружит при дворе и против кого, — пояснил Дан, бросив на шавера недовольный взгляд. — Но в чем-то Арха права. Ты сам говорил, что проверить всех практически невозможно. Да и сложно представить, как это можно сделать. Логичнее присмотреться к ближнему кругу.
— А почему мы вообще этим заниматься должны? — бухнул Шай. — Ну, подумаешь, подкинули там ребенка в какой-то салфетке. Нам-то что?
— Может, потому, что из-за этого ребенка на Арху уже два раза нападали? — нехорошо прищурился Дан, разворачиваясь к блондину, мгновенно сползшему по стулу, всем телом.
— Или потому, что ты оказался настолько умным, что рассказал обо всем императору. Да еще и заявил ему, что эта провокация направлена на него? — сладким голоском спросила Адаша, жестом отослав слугу и самостоятельно наливая себе чай.
Казалось, процесс захватил ее полностью и ничто другое не волнует. Но над столом повисла гробовая тишина. Ведунья искоса глянула на Дана. Желваки под скулами рогатого ходили ходуном. Он явно опять едва сдерживался, чтобы не сорваться. Ситуация и впрямь получалась глупая.
Хаш-эд выступил как благородный рыцарь, спасающий даму из беды. А получается, что спаситель не о даме печется, а собственный зад прикрывает. И не возразишь же ничего. Любое оправдание будет звучат фальшиво и неискренне. Да, золоторожка мастерски умела затыкать рот. Такому стоило поучиться.
— А почему это плохо? — поинтересовалась Арха громко. — Вроде бы наоборот должно быть? Дан же печется о благе императора и все такое.
— Да потому, — отозвался шавер, как лекарка, собственно, и рассчитывала, — что наш лорд уже давно Его Величеству мозги полощет, будто кто-то плетет заговоры рядом с ним. Но доказательств никаких нет, только домыслы Дана. А император очень трепетно относится к тем, кото считает своими.
Арха побарабанила ногтями по столу, видимо подцепив эту вредную привычку у демонессы. Обычно, когда ведунья думала, она начинала заусенцы или кончик собственной косы обгрызать. Естественно, что стучать ногтями куда изящнее. Только вот для этого когти надо иметь как у той же золоторожки. А у лекарки они были слишком короткими, и звук получился не слишком убедительным.
— А с чего ты взял, что эти заговоры вообще существуют? — спросила Арха.
Уголок губы Дана дернулся, демонстрируя его неудовольствие. Небогатую мимику лорда лекарка уже достаточно изучила. В данный момент он собирался сообщить девушке, что это все несущественно и к делу не относится. Сама не замечая того, лекарка насупилась. Реакция демона была совершенно неожиданной — он усмехнулся и покачал головой. Потом откинулся на спинку стула, поднимая руки, словно сдаваясь.
— Я не могу ответить что-то определенное. Просто у меня такое ощущение, словно нас постоянно пытаются поссорить. Под «нами» я имею в виду императора, мою мать, меня и Аду с Адашем. Не скажу, что мы раньше очень дружно жили. Но сейчас постоянно всплывают какие-то мелочи, из-за которых возникают крупные скандалы, понимаешь?
— Пытаюсь, — Арха улыбнулась ему.
— Получается не очень? — хаш-эд вернул улыбку.
Над столом снова повисло молчание, на этот раз несколько удивленное. Видимо, улыбающегося лорда Харрата окружающим видеть доводилось нечасто.
— Нам выйти? — холодно поинтересовался Ирраш.
— А я бы остался, посмотрел… — мечтательно протянул Шай.
Арха смутилась едва не до слез, старательно разглядывая скатерть. Действительно, все как-то не слишком ловко вышло. Как будто они у всех на глазах целоваться начали. Конечно, никто ничего не понял. Эти слова только для них двоих что-то значили. Но, наверное, именно поэтому общение получилось чересчур интимным.
И если реакция гвардейцев ведунью не особо заботила, то вот желания Адаши лекарка могла определить и не глядя на нее. Не то чтобы она боялась демонессу до дрожи. Но все-таки неприятно сидеть за одним столом с хаш-эдом, который мечтает тебя убить.
А вот здравый смысл ведуньи мерзко хихикал, спрятавшись в самом темном уголке ее не слишком большой души. Девушке даже стыдно немного стало. Не за себя, а за него. В себе Арха была уверена полностью — она-то хорошая и добрая. Это здравый смысл у нее мерзкий.