Стол действительно уже был накрыт, вот только кроме Дема за ним сидело ещё одиннадцать человек. Или, вернее, десять человек и один перевёртыш. Завидев ее, некоторые из будущих учеников повскакивали со своих мест, от волнения роняя ложки на пол.

— Красавица проснулась. Сразу видно, у нее за стенкой не храпели, — протянула обладательница говорящего прозвища по имени Лора.

Женщина была одной из немногих, кто остался сидеть при виде принцессы и даже продолжил ковыряться ложкой в запеканке.

— Садитесь, — грозно скомандовал Демир, кивком указывая Анастасии на место справа от себя.

— На будущее, — принцесса откашлялась, ещё раз привлекая внимание. — Меня зовут Анастасия. Можете обращаться ко мне по имени. Но лучше лишний раз этого не делать.

Она бросила высокомерный взгляд на Лору и, пройдя во главу стола, села к Дему, слегка задевая его колено своим.

— Я тебя прощаю, — шепнула она ему на ухо.

Вместо того чтобы выразить радость или хотя бы улыбнуться в ответ, проклятый нахмурился:

— А мы разве ссорились?

— Ох, вот умеешь ты портить всю романтику! — прошипела Анастасия, стараясь говорить так, чтобы присутствовавшие ее не услышали.

В ответ Демир непонимающе поднял брови, словно ожидал каких-либо пояснений.

Анастасия сердито фыркнула и отвернулась, берясь за приборы. Тыквенную запеканку неприлично есть ложкой. Может, хотя бы глядя на нее, простолюдины поймут, как это надо есть.

После завтрака Демир увел учеников из зала. Она надеялась, что он придумал им достаточно заданий, чтобы они сидели тихо и не попадались ей на глаза.

Воробей-перевертыш, впрочем, с ними не пошла и осталась в конце стола.

— Будешь тут сидеть? — недовольно повысила голос принцесса.

Молчаливая покорность во взгляде Анны ее безмерно раздражали. Демир сказал, что Князь не привязал ту к себе, и это хорошо для них, но плохо для голубки. Будто бы сейчас она как неупокоенный дух, не имеющий цели. Будет медленно увядать, сходить с ума.

Впрочем, вчерашние доводы проклятого Анастасию нисколько не разжалобили. Одно дело поставить метки на учеников, чтобы те не разнесли ненароком замок, и совсем другое заклеймить перевертыша. Второе было, по сути, рабством. А ей не нужны были подобные рабыни рядом с ее женихом.

— Мне приказано убрать со стола после того, как все закончат, — робко ответила Анна, не поднимая глаз. — Вы закончили, Госпожа? Я могу убирать?

Принцесса невольно поморщилась. Обращение неприятно резануло слух. Кажется, она слишком привыкла к фамильярности. Впрочем, поправлять голубку она не стала:

— Убирай.