— Нет, но…

— Но что? Он назвал тебя папочкой, ты растаял и согласился на любые условия?! — Анастасия яростно переводила взгляд с одного на другого, и, судя по наглой улыбке Князя, все так и было.

Демир виновато поднял руки и сделал шаг к ней навстречу.

— Я сам не в восторге от этой идеи. Но давай смотреть правде в глаза. Что представляют собой зараженные эфиром? Это несчастные, боящиеся собственного отражения в зеркале. И если их выпустить, их распнут на первом же столбе.

— При чем здесь мы? Я только за проявление разумного сострадания, но посуди сам — раз твой разлюбезный сыночек взялся управлять моей страной, то пусть сам и возится со своими несчастными. Тем более, в их заражении виноват лишь он. Уверена, он сумеет их хорошо выдрессировать!

«А так их «выдрессировать» сумеем мы» — голос Демира раздался в голове настолько внезапно, что принцесса замерла на месте. Демон смотрел на нее своими выразительными желтыми глазами и слегка приподнимал одну бровь, как бы говоря «у меня есть план, доверься». Плану, в котором переменные были связанны с Князем, довериться быть сложно. Но первая злость немного улеглась, и Анастасия решила, что может выслушать доводы.

— Ладно. Показывай твоих несчастных, — резко сменила она гнев на милость.

Князь закашлялся и, чуть прищурившись, посмотрел на отца.

Ближе всех оказалась камера со смуглокожей молодой женщиной. Ее глаза были густо очерчены углем, а в волосы вплетены ленты. Увидев подходящих к ней людей, она поспешно вскочила и прижалась к решеткам камеры.

— Скажите, что вы принесли мне выпить, — потянула она низким грудным голосом. — Красотка, у тебя точно должны быть хорошие запасы, ибо на этих двух без пары бочек вина не взглянешь.

— Лора по кличке Пьяная, — представил, тем временем, женщину Князь. — Была схвачена односельчанами, когда вытащила из воды тонувшего соседского мальчика. С помощью эфира.

— Вот так в наше время платят за добро, — театрально вздохнула Лора, — сначала пытаются повесить, а потом садят в клетку.

— Красавчик, — неожиданно обратилась она к Князю. — Выпустишь меня отсюда, и я тебя поцелую. На большее не рассчитывай, даже мне столько не выпить.

Анастасия усмехнулась. Кажется, Лора начинала ей нравиться.

Следующим правитель Осеннего Леса представил Толстого Тома, отравившего нанятых им же грабителей. Том якобы спас отца девушки, на которой собирался жениться, от шайки разбойников, а потом устранил работников ножа и топора, чтобы не платить им за разыгранный спектакль. Один из грабителей сумел выжить, заявился на брачную церемонию в Халугу… Том вспылил. Эфир нашел дорожку в его душу и, повинуясь воле носителя, убил разбойника на глазах у будущей родни. Неудавшемуся жениху повезло, что патруль Князя отбил его у деревенских и доставил сюда.

Толстый Том Анастасии совсем не понравился, даже несмотря на то, что был, вопреки прозвищу, худым, как жердь.

Всего в камерах оказалось десять человек. Вполне понятно, что многих из тех, кто выдал свою связь с эфиром, спасти не удавалось. И не все они были плохими людьми, как Том.

Особенно Анастасии запомнился один мальчик лет пятнадцати, самый младший из пленников. Он сидел, понуро опустив голову, и когда к нему подошли, лишь испуганно сжался.

— Вика привела сюда мать, — с несвойственной горечью начал Князь. — Парень проснулся утром, а на лице три глаза.

— Должно быть, мать боялась за его жизнь, — предположила Анастасия.