— Тогда что нужно делать? — Матвеев резко откладывает телефон в сторону, подскакивает со стула и подходит к продуктам. Выглядит в полной боевой готовности, что почему-то меня забавляет даже.

— Можешь идти отдохнуть, — решаюсь отпустить его. На часах время уже поджимает, если еще и мужчину допустить к кухне, который и нож в руках, судя по всему, ни разу не держал, то мы точно не успеем с ужином.

— В смысле? — Вскидывает возмущенно бровь Матвеев. Руки кладет на бока, ну прямо поза генерала. Еще бы ногой топнул, я бы точно засмеялась.

— Сама справлюсь, тут все готовое почти.

— Вот как?

— А, хотя постой, — оглядываюсь в поисках плиты. Все-таки эта штука у меня дома довольно древняя, одному Богу известно, как новомодные технологии включаются в доме Матвеева. — Можешь мне духовку включить?

— Ду…ховку? — Даниил как-то озадаченно рассматривает кухню, будто не до конца вообще понимает, о чем я его попросила. Потом правда, щелкает пальцами и выполняет мое поручение.

— Спасибо, — скромно отзываюсь я. Он еще пару минут топчется на месте, а потом вдруг сообщает, что забыл достать что-то из машины и удаляется. Выдыхаю с облегчением, потому что итак чувствую себя некомфортно в незнакомой обстановке. Боюсь даже лишний раз повернуться, вдруг задену чего или сломаю.

Пробегаюсь по полкам в поисках тарелок. Их оказывается много, но все какие-то изысканные и, кажется совсем не тронутые. Выбираю пару самых простых, на мой взгляд, и начинаю готовить. Решаю сначала мясо отбить, благо молоток с зубчиками на самом видном месте в комплекте с ножами. Отмечаю, что ручка у него очень удобная, не то, что у нас дома. Да и ножи такие острые, одно удовольствие резать.

Бегаю из стороны в стороны, нет-нет на часы поглядываю. Так погружаюсь в готовку, уж больно люблю это дело, что забываю и про мачеху, и про отца. Вроде полчаса назад умереть от тоски хотелось, а сейчас все не так уж и плохо. Старательно нарезаю овощи для салата, пытаюсь уследить, чтобы размер кубиков был одинаковый. Почему-то хочется показать себя с лучшей стороны, удивить, как хорошо умею дружить с кухней. Когда закладываю мясо в духовку, мысленно представляю, как Даниил будет его пробовать, и почему-то улыбаюсь. Странное какое-то чувство. Но приятное и очень теплое. Матвеев вообще в моем сердце отзывается чем-то светлым, хотя и страшным. Возможно, это страх осознать симпатию в его сторону, а может быть, страх, что вся эта волшебная сказка закончится так же быстро, как и началась.

Ставлю Оливье в холодильник, хоть пару минут, но пусть постоит там. Решаю еще овощной салат сделать и фрукты на тарелочку разложить. Чем занят Матвеев, мне и в голову не приходило. Но когда услышала шум с гостиной, любопытство взяло вверх. Тем более я почти управилась. Выхожу из кухни и замечаю поистине неожиданную картину.

По телевизору транслируется «Ирония Судьбы», а Даниил сидит на полу и развешивает игрушки на зеленую елку. Он едва слышно напевает песню, которую играет под гитару герой Мягкова:

«Оркестр гремит басами, Трубач выдувает медь. Думайте сами, решайте сами, Иметь или не иметь».

И я вдруг вспоминаю детство. Вспоминаю папу, нашу с ним елку и эту песню, которую он однажды сыграл на гитаре. Мама тогда улыбалась так, будто это признание в любви, а не обычная песня под гитару. Потом мы ели вкусные салаты, зажигали бенгальские огоньки. Было так весело, а главное было ощущение праздника. После того, как ее не стало, ни один Новый год не трогал меня за душу. Казалось, что это совершенно обычный день. Да, мы собирались за столом, да ели вкусную еду, даже фильм этот пересматривали, но все уже было другим.

И вот сегодня я снова вернулась в те дни, когда хотелось улыбнуться, когда с трепетом ждала боя курантов и поздравление Президента по телевизору.

— Ну как? — Возвращает меня в реальность Даниил. Сажусь на краешек дивана и рассматриваю его творение. Елка невысокая, даже кончики палок уже слегка желтоватые. Видимо давно срезали и отправили на продажу. Зато игрушки ей к лицу, да и гирлянды тоже.

— Красивая, — неловко выдыхаю и пытаюсь скрыть улыбку.

— Первый раз наряжал, — сообщает Матвеев довольный собой и, наконец, поднимается с пола.

— Первый?

— Угу. До пятнадцати лет нам декораторы привозили готовую, а потом родители развелись, и приколы с елкой отъехали на ненужный план. — Его голос звучит немного тоскливо. Хотя я удивлена, что Даниил поделился со мной такими подробностями. Еще раз оглядываю роскошную комнату и подкрадывается чувство, что здесь пахнет одиночеством. Неужели он живет один?!