— Марк! — бьет, не глядя, Федя рукой по груди пограничника, — Гля! Самолёт?! Мля буду! Самолёт! — ошарашенный тяжелым толчком Марк вначале чуть не слетает с блочка.

— Ты что, Федя окуел? — кидается он на водителя в запале оскорбления личного организма от подлого тычка.

Но Фёдор не реагирует на агрессивное поведение соседа, а как завороженный смотрит вперёд и вверх, в сторону линейки, и протягивает правую руку, показывая указательным пальцем в небо. Черный крест однозначно пересёк границу и прёт по небу дальше в тыл, то перечеркивая, то открывая звёзды своим загадочным силуэтом. Еле слышный рокот двигателя сверчком вклинивается в тишину южной ночи.

Пока Федя удивляется невиданному зрелищу пересечения границы любимой Родины в воздушном пространстве неопознанным нарушителем — связёр, не отрывая глаз от ночного гостя, практично хватает МТТ висящее на проволоке. Нажатая тангента микротелефонной трубки отзывается в наушнике пением сигнала, вызывая узел связи.

— Ну, что у вас там, шакал? — лениво отзывается трубка голосом Бойко.

— Я — седьмой, на «пятом», — не даёт опомниться Марк ефрейтору на узле, — наблюдаю пересечение государственной границы неизвестным самолётом в районе Кери-Зоу, высота примерно, над нами, тысяча метров. Идёт курсом на Чули. Предположительно приближается к шестнадцатому левому. Доложи начальнику.

— Какой самолёт? Вы участок проверили? Меня оперативный задолбал! — злится Бойко и не верит в слова летящие в ухо с правого фланга.

— Млять, Володя не тупи, ёханный ты в стоц ебалан, буди и говори быстрее, это тебе млять не черепаха, щас на левом за хребтом скроется и писец, — орёт в трубку Марк более всего обиженный тем, что ему не верят на собственной заставе, — Федя, пля, скажи ему! — суёт трубку в руки водителя системщик.

— Вован, в натуре, соединяй с шефом, это ж обалдеть, тут такого в жизни не было! — голосу Феди можно верить ещё и потому, что будить шефа по пустякам оно хлопотно. Потом кроссы, марш-броски, спортивные праздники, субботники, ПХД (парко-хозяйственный день), смотры, наряды — затрахает же, особенно того, кто его по пустякам разбудит. Попусту не попросят мужики кары господни на свои головы — значит не врут Федя и Марк — надо соединять. Но шеф спросонья добрым не бывает. Медведя, наверное, будить в берлоге не на много страшнее, чем нашего шефа. Устроит занятие по рукопашному бою на спортгородке и только успевай уворачиваться. А если на конную подготовку без седла выгонит — лучше уж кросс на десятку… Поэтому Бойко осторожен, хитёр и услужлив, как чужеродный дипломат в ставке Чингисхана.

— Тащ, старший лейтенант, тревожка с правого! — объясняет причину своего звонка ДЖ по связи.

— А старшина где? — и в голосе Шефа нет единой нотки радости по поводу ночного звонка.

Шеф моментально врубается что-то не так, иначе побоялись бы будить во-первых, во-вторых просто дали бы начальнику поспать и в-третьих — сработка на пятом. Всё вместе навевает нехорошие предчувствия. Командир грузится информацией и ждёт дополнений.

— Смежные участки проверяют, — уточняет близнец кротко, аки ангел на краю рая.

— Так пусть и доложит. Что там вообще у него? — грозно интересуется, зевая в трубку сонный офицер. Связист улыбается, услышав эти звуки, переданные через чувствительный микрофон телефона.

— Стадо архаров прорвало систему. Наверно, барс гоняет, — начал излагать ефрейтор, — дыру заделали Марков с Федоровым, а прапорщик ушёл смежные участки проверять. Так эти двое с блочка пять-шесть докладывают, что видят, как на левом фланге самолёт пересёк границу в районе Кери-Зоу и летит на Чули на высоте две тыщи пятьсот метров. Примерно, — переложил ответственность за звонок ушлый пограничник, на сидящих на «пять-шесть» сослуживцев.

Пока собирались, одевались, выбегали, смотрели, то ни хрена с заставы не увидели, — сопка часового перекрыла обзор. А самолёт пролетев, как ни в чём ни бывало под нашим небом и нашими звёздами ещё с километров пять, неожиданно вспыхнул ярким взрывом и расцвел огненным цветком в небе над горами. Чёрные ошмётки разорванного на куски планера мелькнули на фоне светлеющего неба и исчезли в темноте предгорий, опав невидимым дождём.

— Ты видал? — Федя заворожено глядел в сторону границы, как будто ожидал рассмотреть ещё одного летающего нарушителя в подтверждение тому, что рухнул, и чему он был свидетелем.

— Самолёт вроде, был — неожиданно засомневался системщик. За горкой послышались шорохи приближающегося старшины с основными силами тревожки.

— Вы самолёт видели? — с надеждой в голосе спросил дядя Федя, запыхавшихся проверяльщиков.

— Какой самолёт? Дай трубку, Марков? Я оперативному сперва доложу, — не обратил по запарке внимания на вопрос водителя старшина. Оно и правильно — сначала была сработка, а самолёт, он потом прилетел, — Тащ майор проверил пятый и два смежных — прорыв стада архаров в сторону границы, вырваны три пролёта. Восстановили пролёты своими силами. Утром запланирован наряд по связи на правый фланг, для основательного ремонта заграждения на месте пересечения животными забора ЭСЗ. Доложил старший тревожной группы старший прапорщик Грязнов, — всё правильно. Сначала надо по порядку- сработку списать на животных, а потом с летуном разбираться. Тем более, что старший тревожки про самолёт ни слухом, ни духом. А начальник успел все подробности узнать пока, они с Васей, собакой и стрелком — КСП проверяли. Тут Шеф и вмешался, благо всё запараллелено на коммутаторе «Кипариса» и связь на отряд через правый сквозь «Геркулесовый» центр комендатуры идёт. Значит и там слушают. Есть такая фишка у коменданта Гермаба.