— Так чем тебе так лицо разнесло? — Начал я разговор после того как он напился, поставил локоть на стол подпер щеку, сморщился. Обхватил кружку ладонями и стал задумчиво поворачивать за ручку, туда-сюда.

— Пищаль, разорвало, вроде всё как обычно сделал, но… Только и успел, что глаза закрыть.

— Не повезло, тебе. Ружье старое было?

— Пищаль? — Переспросил и кивнул, да мол. — Нет не очень, лет пять, как с ней хожу, ходил вернее.

— Удачно, что разрыв пошел по запальному отверстию…

— А откуда знаешь?

— В другую сторону и тебя уже отпели бы, или так прикопали. Справа от тебя никого поблизости не было?

— Был, дружок мой, Макарка, стоял, но он далече был, шагах в пяти, Его кажется, тоже чуток достало, спит. Меня так вообще, давеча аж сомлел.

— Не тошнит?

— А…

— Блевать не хочется?

Он кивнул головой.

— Тебе надо полежать дня три спокойно, — Я показал на вино, — И это не пить, от него только хуже будет.

— А ты лекарь?

Я усмехнулся, — Нет, не лекарь, но такое у меня было. Так что у тебя было с пищалью?

— Плохо стрелять стала, вот и решил чуток, подправить, а она возьми да взорвись.

— Слышал, шведов побили.

— Так это ещё в прошлом годе было, побили свеев. Был я там.

— Расскажешь?

Степан отпил глоток, облизнул губы, поморщившись, когда кончик языка прошелся по обожженному уголку рта.