Нет, никак не вспомнить. Все из-за чертовой тяжести в голове. А может, на улице поискать? Пожалуй. Оставить поиск — не вариант. Чуть пошатываясь, Дарья вышла из дома, проследовала до ворот. Молодой охранник посмотрел на нее обеспокоенно.
— С вами все в порядке?
Она выдавила улыбку.
— Да, все хорошо. — Сделала глубокий вдох и резкий выдох. Тряхнула головой. — Все хорошо. Хочу немного прогуляться. — И добавила непринужденно: — Я тут рядышком.
Ей была неприятна мысль, что кто-то станет о ней волноваться. Отчего-то — неприятна. Дарье хотелось, чтобы ее вообще никто не замечал, будто она бесплотный призрак.
Охранник неуверенно переминался с ноги на ногу. Прошли секунды, прежде чем он вздохнул и открыл дверцу рядом с воротами.
— Благодарю, — снова наградила его улыбкой Дарья.
Когда она проходила мимо, охранник поежился, словно на него повеяло холодом. Ему невыносимо захотелось выпить горячего чая, чтобы нутро обожгло, а между лопаток выступила испарина. Прикрыв за хозяйкой дверцу, он поспешил в будку ставить чайник.
Дарья брела по пыльной дороге, апатично глядя себе под ноги. Она даже не пыталась задаваться вопросом, куда лежит ее путь… Просто шла, шла и шла, вдыхая ароматы освеженных утренней росой трав. Скоро ощутила сильный дискомфорт, с минуту стояла в задумчивости, после чего разулась, зашвырнула сандалии в бурьян и дальше пошла босиком.
Она не ощущала ход времени, она не ощущала даже саму себя, словно и правда стала бесплотным призраком. В голове настойчиво пульсировала мысль, что нужно что-то найти; мысль, которая тянула вперед, заставляя делать очередной шаг. Следуя внутреннему зову, Дарья свернула на тропинку, ведущую через поле разнотравья. Шла все так же, понурив голову и устремив бессмысленный взгляд себе под ноги.
Вот и поле осталось позади.
А потом Дарья без удивления, но с неожиданностью обнаружила себя идущей по деревенской улице. Она знала эту деревню, все вокруг было смутно знакомо, словно она уже здесь когда-то была. Или действительно была?
Не хотелось напрягать память и вообще думать.
Низенький, выкрашенный в синий цвет забор, открытая резная калитка. Ступни Дарьи коснулись мощенной плиткой дорожки. Сердце заколотилось, отчего-то захотелось плакать.
Из дома ей навстречу вышла Глафира. Женщина, печально улыбаясь, спустилась с крыльца. Дарья, больше не в силах сдерживать плач, бросилась ей в объятья.
— Девочка моя, — гладила ее по затылку Глафира. — Бедная, бедная моя девочка…
— Я не знаю, что здесь делаю… Я ничего уже не знаю. Я дала себе слово больше не видеть вас, но… Зачем я пришла?
— Молодец, что пришла. Молодец. — Глафира поцеловала ее в лоб. — Тебе нужно остановиться, прекратить все это. Хватит.
Дарья отстранилась от нее. Долго молчала, а потом вымученно улыбнулась сквозь слезы:
— Я не могу. Уже слишком поздно.