Я подлетала к каждому мед работнику, выходившему отсюда за те двадцать минут, пока Ефим внутри. Но никто из них не располагал информацией о пациенте Чернышове.

Мне оставалось только смиренно ждать окончания операции, нервно теребя бахрому на шарфе да изучать лабиринты плана эвакуационного выхода на девственно белой стене.

И, когда моих нервных клеток осталось ровно столько, что можно было уже заносить их в красную книгу, двери операционной вновь раскрылись, явив моего спасителя. На инвалидной коляске.

- Ефим! Вы живой! - я рванула к нему, игнорируя острую боль в колене. Слёзы из глаз тоже... рванули, игнорируя умиляющееся лицо пожилой медсестры за спиной мужчины.

- Конечно живой, Лида! Всего-то несколько швов на плече. Пустяки!

- Простите, это я виновата... Я... Не надо было мне...

Медсестра, наверное, посчитав себя лишней, мягко улыбнулась и жестом предложила мне самой повезти потерпевшего.

- Двести двадцать восьмая палата. Не переживайте, милая. Всё в порядке с Вашим Ефимом. Вечером можете забрать его домой.

Я ухватилась за ручки коляски и подкатила её к лифтам.

- А что с ногами, Ефим? Почему в инвалидом кресле? Вы не можете ходить?

- Лида... - он засветился какой-то мазохистской радостью. Как будто не попал в аварию час назад, а стал счастливым обладателем баснословной суммы денег, свалившейся манной небесной ему на голову. - Могу. Просто обычные меры предосторожности после операции и болевого шока. А ты, смотрю, вся побелела от переживаний за меня.

Он тихо и безумно сексуально засмеялся, вводя меня в ещё более стеснённое состояние.

- Ничего я не переживала! Немного волновалась и всё. Просто колено сильно болит. Поэтому и побледнела, наверное.

- Ну тогда всё понятно.

Его тон соответствовал произнесённым словам, но взгляд... Он просто гоготал надо мной и выкрикивал слова сомнения в мой адрес.

- Тем более, не за что волноваться. На мне всё заживает, как на собаке. - небрежно бросил Ефим и, поднявшись на ноги, вошёл в палату.

- Мне, правда, очень жаль, что Вам пришлось так рисковать. И я... Просто... Я Вам так благодарна... Простите...

Пока я распиналась в извинениях, Ефим скинул с себя больничную рубашку и потянулся за своей, кучкой лежавшей на казённой кровати.

Я зачарованно скользнула взглядом по широкой, мускулистой спине мужчины и татуировке, тонким узором обнимавшей мышечные бугры.

Ефим, словно почувствовав этот взгляд, резко обернулся и уже через секунду стоял рядом, сверля меня голодным взглядом.