— Тогда точно в ванну, только прохладную, — воскликнула я. — Это всё магия, мой огонь волнуется.
— Ещё бы ему не волноваться. — Покачала головой Бернадетта. — Встреча с королём — это непросто. А ведь тебе с ним жить…
Она горестно вздохнула.
Я еле сдержалась, чтобы не подмигнуть и не намекнуть на свои планы хотя бы многозначительным «поглядим». Сдержалась, состроила скорбную моську, а потом не выдержала — пошла к столу, чтобы налить себе воды. Охладиться, заодно спрятать лицо, чтобы никто не увидел радостный блеск моих глаз и лукавую улыбку.
Компаньонка тут же развила бурную деятельность по поводу ванны, о завтраке побеспокоилась, что было актуально, потому что тот перекус как упал в желудок, так там и потерялся, а ночная физкультура оказалась ну о-очень интенсивной. Фух, аж лицо горит от воспоминаний!
Надо успокоиться, да. Прийти в себя, а днём умудриться поспать. Кстати, что-то они слишком рано ко мне пришли, обычно я к обеду просыпалась. Задала этот вопрос Сью, отчего та хихикнула и сообщила, что вообще-то они приходят в мою комнату рано, просто ведут себя тихо, ждут, когда проснусь сама. Если срочных дел, конечно, нет.
Чёрт, не нравится мне это. С другой стороны, пока с этим ничего нельзя поделать, только терпеть и ждать, когда мы с Фьором поженимся, и можно будет устанавливать свои порядки хотя бы в собственной спальне. Ух, как же это волнительно и приятно — встретить того самого человека, в которого реально веришь.
Глава 21. Тайный Совет
Фьор
Несмотря на бессонную ночь, я чувствовал себя великолепно. Вернувшись в свои покои, принялся вновь изучать книги, вспоминать значение слов, складывать их в предложения. Рассматривал картинки в якобы детской книжке, оказавшейся эдаким путеводителем по магическим существам старой Зветландии.
Кого там только не было, и, к сожалению, большую часть текста я пока не понимал. Ничего, всему своё время. Обязательно изучим каждую строчку, главное, что теперь есть, кому в этом помочь.
Периодически я отрывался от текста и возвращался мыслями к непростой судьбе Маши. Родить и вскоре потерять ребёнка — это одна из самых страшных трагедий для матери и, по идее, для отца. Вот только муж её оказался не мужем, а мудаком. Две буквы в слове, а какое разное значение: мужик и мудак. Как мы с Фердинандом. Смею надеяться, что в моём случае нет буквы д.
Странно, что именно я — человек, который посвятил себя воинскому искусству в полной мере, начал меняться. Появилось чувство, что не обязательно следовать этому пути до самого конца. Зато брат, который, безусловно, тоже полноценно изучал и воинскую практику, и тактику, но не так полно, как я, с каждым годом становится всё более жестоким и категоричным. Возможно, потому что не так близок к народу, как я? Не хлебал с воинами из одного котелка, не слышал противоположное мнение?
Кто его знает.
Возможно, дело в Арахнусе, который имеет на него огромное влияние, хотя… с женщинами Ферд всегда хреново обращался, даже будучи подростком. Не знаю в кого он таким пошёл, потому что и отец, и дед уважительно относились к своим жёнам. Впрочем, никого из них уже не осталось. Все ушли за грань, и почему-то именно сейчас мне кажется, что не по воле небес.
А ещё меня сильно волнует, где же носит некромантскую задницу Кэрвина. Он точно не мёртв, но и магический поиск ничего не даёт. Как такое может быть? Непонятно. Но я буду не я, если не найду его. Да, для начала нужно разобраться с Фердинандом и Арахнусом, зато потом откладывать точно нельзя.
Спустя некоторое время меня всё-таки вырубило, а к вечеру пришла весть от Учителя по поводу совета — он состоится через час. Лазарус вернулся, остальные архимаги тоже нашли время, поэтому и мне стоило поспешить. Одевшись в неприметную одежду и накинув плащ с капюшоном, я выдвинулся к Вейнеру, даже коня другого взял, чтобы лишний раз не светиться.
Не светились и архимаги. Они явно приглушили эманации своей магии, чтобы никто не смог ощутить подозрительную концентрацию Силы. Сделал это и я, ещё до того, как покинул свои покои.
— Что ж, Фьор на месте, можно начинать, — постановил Вейнер, едва я вошёл внутрь и поздоровался.
Махнул рукой в сторону круглого стола, за которым стояло сейчас шесть стульев. По идее, для полного круга архимагов шестым должен быть не я, а Арахнус, но именно он, как и Фердинанд, являлся причиной нашей обеспокоенности.