Я почувствовала на себе взгляд. Такой… Очень внимательный и даже в какой-то мере прожигающий.

Вестимо, чей.

— Нет, даже не думай, — нашла в себе силы улыбнуться.

Вот уж подставы от ближайшей подруги я не ожидала.

— Да ладно, не пыхти, — хихикнула тем временем та, — можно подумать, ты сама себе в этом признаешься. Да ты скорее лошадь съешь!

— Ну спасибо… подруга. Вовек не забуду, — я скрестила на груди руки.

Не знаю я, как в глаза ему теперь смотреть после такого-то.

Ведущий кашлянул, привлекая наше внимание, и выразительно взглянул на часы.

— Всё, прощаемся, — засуетилась Тиона, по-прежнему улыбаясь, — передай, пожалуйста, моим родителям, что они не виноваты. Пусть не убиваются.

— Передам, — кивнула я.

Такая уж моя подруга — перед лицом Вечности держать лицо собственное. И даже шутить.

— Ну вот и отлично. А с Лойносом всё-таки разберитесь, — поджала она губы и фыркнула, — нечего тебе в одиночку по жизни разгуливать, простудишься ещё.

— Тиона!

— Всё, ухожу-ухожу, — выставила она ладони вперёд и отступила на шаг.

А я поняла — вот и всё. Вот и конец нашей истории.

Столько песен и речей слагают про смерть и Обитель Ларгуса, а на деле так обыденно и… просто.

— Хорошей Вечности, Тио, — я улыбалась изо всех своих последних сил.

Ведь это её выбор — всё воспринимать с улыбкой.

Подруга кивнула и, будто разом потеряв ко мне интерес, отступила вглубь пентаграммы. Кивнула ожидавшему своего часа Ведущему.

И лишь за миг до того, как рассыпаться золотистой пылью, она всё-таки повернула ко мне голову. Короткая незамысловатая фраза сорвалась с её губ, так и не зазвучав.