— Это не мы… Это он — и двое выдали третьего. Зачинщика. Оставшегося в купе.

— Пишите заявления, — лейтенант, похоже, стал на верную линию, и понял, что делать дальше.

— Какие заявление?

— Что такой-то склонял вас к ложному обвинению товарища… Ваша фамилия, товарищ?

— Чижик, Михаил Владленович Чижик.

— Точно! Я вспомнил! Вы же за «Динамо» выступаете! Нам говорили, что вы заслужили Героя!

Дальнейшее было просто. Зачинщика высадили на станции, остальные получили наглядный урок, что не за всякий донос пряники дают. Зачинщик, думаю, тоже отделается легко, штрафом и сообщением на работу, ну, и то, что отстал от поезда, само по себе не сахар.

Однако, быстро проснулась бдительность в народе! Почти моментально!

— Мы слышали, Чижик. Слышали. Не резко ли ты с ними?

— А если бы на пиджаке не было орденов, вполне могли бы высадить нас. Меня уж точно. До выяснения.

— Это да.

— А что вы, девочки, в карманах носите? Железки?

— Почему железки? Бронза, девятнадцатый век. Некоторым образом произведение искусства. И справка есть.

— Понятно.

Мы ещё посидели, глядя на тьму за окном, а потом и спать легли.

До самого Чернозёмска нас никто не тревожил.

На вокзале мы разделились: бабушки поехали к себе, девочки к себе, ну, и я к себе. Договорились, что вечером девочки приедут в Сосновку, а там решим.

Вечером, так вечером.

В Чернозёмске никто документов не проверял. Флаги с черными лентами были, но поменьше, чем в Москве. И портретов поменьше. Мы же не столица.

А в Сосновке атмосфера и вовсе прежняя. Ну, почти. Только у сельсовета вывешен один флаг, а более я не видел.