Перед ним была старая семейная капелла в самом плачевном состоянии — время и запустение сделали свое дело. Свод обвалился, несколько арок готического стиля с грехом пополам держалось на пузатых колоннах, другие арки грозили обрушиться в любую минуту; тусклый свет падал из окон с разломанными ажурными рамами эпохи высокой готики. И всюду — покрытые пылью мраморные надгробья, под которыми покоились предки баронов фон Гортцев. От алтаря с облупленными скульптурами мало что осталось. Куски крыши сохранились лишь над апсидой, разрушенной бурями. Над порталом Франц увидел ветхую колокольню, с которой свешивалась веревка от колокола: именно он, этот колокол, временами раскачивался от ветра и звонил, приводя в неописуемый ужас окрестных крестьян, если ночная темень застигала их на горных дорогах.

В заброшенной часовне было пусто. Но вот в ней появился человек с фонарем, свет от которого падал на его лицо.

Франц сразу узнал его. Это был Орфаник, единственный приближенный барона, постоянно сопровождавший его, когда тот останавливался в больших итальянских городах, странный субъект, который бродил по улицам, размахивая руками и разговаривая сам с собой, непризнанный ученый, честолюбивый изобретатель, всю жизнь гоняющийся за химерами. Наконец-то его таланты нашли достойное применение на службе у Рудольфа фон Гортца.

Если до этой минуты Франц не был вполне уверен в том, что барон здесь, в замке, то теперь в этом можно было не сомневаться.

Что делал этот человек в разрушенной капелле в столь поздний час?

Францу захотелось узнать это. Он увидел, как Орфаник наклонился и поднял с пола какие-то железные цилиндры, затем прикрепил к ним провод, намотанный на катушку, которую подобрал в углу. Он был так поглощен своим делом, что не заметил бы графа, даже если б тот приблизился к нему вплотную.

Жаль, что пролом, который успел проделать Франц, был не настолько широк, чтобы пролезть в него. В противном случае молодой граф проник бы в капеллу и бросился на Орфаника, заставив показать путь в башню.

К счастью, он не мог этого сделать. Если бы ему не удалось справиться с Орфаником, барон фон Гортц заставил бы Франца жизнью заплатить за то, что тот проник в его тайну.

Спустя несколько минут в капеллу вошел еще один человек. Это был барон Рудольф фон Гортц.

Незабываемое лицо его почти не изменилось. Он даже как будто не постарел, так, по крайней мере, казалось при свете фонаря, стоявшего на полу. Седеющие волосы были по-прежнему откинуты назад, и все так же горели глаза в глубоких глазницах.

Рудольф фон Гортц подошел и стал следить за работой Орфаника. Между ними произошел такой разговор:

— Вы закончили с часовней, Орфаник?

— Да, только что.

— Л в казематах все готово?

— Все.

— Бастионы и часовня напрямую связаны с башней?

— Да.

— Когда механизм будет приведен в действие, мы успеем скрыться? ~ Да.

— Вы проверили туннель, который ведет в горы? Путь свободен?

— Да.