Говоря это, он повернулся к Изабель и предложил ей опереться на его руку для того, чтобы спуститься вниз. Таким образом, второй раз за этот вечер незнакомец провожал ее к экипажу.

Миссис Вейн пришлось спускаться в одиночестве, и настроение ее от этого не улучшилось.

— Спокойной ночи, — сказала она капитану.

— Я не прощаюсь, поскольку приеду следом за вами.

— Вы же говорили, что не поедете. У вас намечалась холостяцкая пирушка.

— Намечалась, но я передумал. До встречи, леди Изабель.

— Ну и как ты будешь выглядеть с единственным украшением в виде цепочки на шее, как у школьницы! — снова стала брюзжать миссис Вейн в экипаже.

— Ах, миссис Вейн, какое это имеет значение? Я не могу думать ни о чем, кроме моего сломанного крестика. Это дурная примета, я уверена.

— Дурная, — что?

— Примета. Мама подарила мне этот крестик, когда умирала. Она велела мне беречь его, как талисман, смотреть на него, если я окажусь в беде или мне потребуется совет, и, постаравшись представить, что она сказала бы мне, поступать соответственно. И вот теперь он сломан, сломан!

Яркий свет газового фонаря на мгновение выхватил из темноты лицо Изабель.

— Опять ты плачешь! — сказала миссис Вейн. Вот что я скажу тебе, Изабель: я не собираюсь сопровождать к герцогине Дартфордской девицу с зареванными красными глазами, поэтому, если ты не прекратишь плакать, я прикажу отвезти тебя домой и отправлюсь на бал одна.

Изабель послушно осушила слезы, тяжело вздыхая.

— Я полагаю, половинки крестика можно соединить, но для меня он никогда уже не будет прежним.

— А куда ты дела их? — раздраженно спросила миссис Вейн.

— Я завернула их в тонкую бумагу, которую дала мне миссис Ливайсон, и положила под платьице. Вот они, возле самого тела. Кармана-то у меня нет.

Миссис Вейн испустила стон. Сама она никогда не была девочкой, уже в десять лет будучи взрослой. Теперь миссис Вейн издевательски поздравила Изабель, сказав, что она немногим лучше слабоумной дурочки.

— Положила в платьице! — презрительно сказала она. — И это говорит восемнадцатилетняя девушка! Я-то полагала, что ты перестала носить «платьица», покинув детскую.

— Я хотела сказать «мое платье», — исправилась Изабель.

— Хотела сказать, что ты круглая дурочка, — про себя прокомментировала миссис Вейн.