— Прилично сюда идти, — задумчиво произнес. А ведь Славка меня всю дорогу тащила, я был без сознания. Как она, такая хрупкая, смогла это сделать, загадка. — Ты моряк Папай? — обратился к ней.

— Если бы я шпинат один жрала, Чабашев, мы бы смогли с тобой отползти метра на три, не больше.

Я кивнул, думая о своем. Возле тачки сидел водитель, прямо на асфальте, лицо в крови, рубашка ею пропилась почти насквозь, но в руках пистолет держал.

При нашем появлении он собрался встать, но я махнул рукой только, толку от этого, если еле живой.

Остальные ребята подталкивали второй автомобиль, который тоже был не на ходу.

— Вам в больницу надо, — сказал Вовка, — сейчас ребята подъедут, на другой тачке поедем.

— Где «двухсотые»?

Вовка нахмурился и кивнул на второй автомобиль, Кирюха с Антоном как раз остановили его недалеко от нас. Я, чуть прихрамывая, дошел до него, отмечая россыпь пулевых отверстий на правой бочине.

— Показывай, — махнул рукой, Кирюха открыл багажник, где лежали два неудачных стрелка. Взглянул на их лица, сцепив зубы, ни одно не было мне знакомым. Блядство Последняя надежда по горячим следам все прояснить расстаяла.

Теперь придется регулировать вопрос ментами, у моих ребят было разрешение на ношение оружия, но три трупа замять не так просто.

Я достал мобильник из своего автомобиля, он валялся на коврике заднего сидения. Экран был треснут, но на прикосновения реагировал. Провел пальцем, выбирая из списка контактов необходимый.

Набрал номер Гарая, тот, второй, что использовался лишь в экстренных случаях.

— Давид, случилось что? — деловито поинтересовался он, судя по звукам, Гараев обедал.

— Случилось, — кивнул, хоть собеседник меня и не видел. Оперся на капот автомобиля, тыльной стороной ладони стер кровь с лица, которая и не думала останавливаться, — мой кортеж расстреляли.

— Совсем охренели, — равнодушно произнес Гараев, я и не ждал от него фонтана эмоций, но это покоробило, — раз сам звонишь, значит, жив. Что надо?

— Ментов лояльных отправь, здесь придется прибраться.

Слава подошла ближе, заглядывая мне в глаза, здесь она чувствовала себя неуютно. Я ее за ладонь к себе притянул, обнимая свободной рукой.

— Много мусора?

— Аж целых три кучи, — хрипло ответил я.

— Плохо, Давид, плохо, — в голосе Гараева слышалось недовольство, но денег я ему таскал не просто так, я знал, что он поможет. Сбросил звонок, не удосужившись ничего ему больше ответить.