— Таис, они тебя обидели? — Спросил вполне решительно и серьезно Веид.

— Нет, Веид, не больше чем ты! Хотя нет, пожалуй больше…

— Ты говоришь загадками, объясни!

Я задумалась. Внутри поселился холод и вдруг стало абсолютно всё равно.

— Веид, можно тебя попросить, пойди к братьям. Мне надо побыть одной. Лена мне не помешает. И еще, пока я не услышу ответ на вопрос, говорить нам не о чем. Это не каприз. Не шантаж. Просто я больше вас не знаю, а общаться с чужими людьми сложно, понимаешь. Может когда мне ответят, я пойму с кем имею дело.

— Слушай, да что случилось — то? Какой вопрос?

— Веид, — остановила его я, — пожалуйста! Спроси у братьев. Я отвернулась к окну. Он покачал головой, одел хламиду и вышел. А я опустилась на край кровати и застыла уставившись в одну точку.

— Таис, — позвала Ленка, когда тишина стала не выносимой, — Тая, я знаю, что ты мне больше не веришь и никогда не простишь. Ты мне жизнь подарила, но я не предам тебя больше и не потому что не смогу, а не захочу. Я и тогда не хотела. Прости, пожалуйста Таис! Дай мне шанс, мы нужны друг другу. Ты мне очень.

Я продолжала молчать. А что ей ответить? Что всё понимаю? Да, понимаю. Стала бы я спасать мать ценой жизни других? Нет. Однозначно. Собой жертвовать — это одно, а другими… Хотелось ли мне её простить? Хотелось. А смогу ли? Не знаю. Но попытаюсь. Просто хотя бы ради нее. Ведь нам теперь всю жизнь быть вместе. Это наказание, притом и для меня, я только сейчас это поняла, что привязав её к себе клятвой я несу ответственность за нее. Я ответила честно.

— Лен, я попытаюсь, но не обещаю, не торопи. Это сложно.

Она кивнула.

— Расскажешь?

— Лена, это не тайна. Ты ведь не глупая и понимаешь, что меня используют? — Та, грустно кивнула, — Вот видишь! Я лишь попросила быть честными, — я махнула рукой, — Всё, плевать, сама виновата. Расслабилась, с такими красавцами легко забыть, что вокруг ложь и в этом океане я лишь маленькая рыба-клоун, а они киты и акулы. Проглотят и не заметят. Теперь, ты мой голос. Я не хочу общаться больше чем необходимо. Пусть их император назначает мне мужа— какая разница? Я все равно лишь вещь для них, — голос предательски сорвался и проклятые слезы опять потекли. — Знаешь, я дала слово, что сделка не сорвется по моей вине, я его сдержу. Но потом…, — и тут я засмеялась! — Нет, но каковы, а? Они же специально твою жизнь привязали к моей! Понимаешь? Я же теперь даже умереть не могу, этим тебя убью! Ненавижу!!!!

— Тай, прекрати, — она встряхнула меня, — Слышишь? Ты ерунду несешь! Не накручивай. Нам ещё с этой чертовой планеты надо выбраться! Представь, если мы тут застрянем надолго, то опоздаем к проведению обряда и тогда у тебя в запасе ещё целый год будет.

— Сколько до обряда?

— Месяц, или чуть больше.

— Нет, столько нам здесь не продержаться. У меня плохое предчувствие, на счет этой общины.

— У меня тоже, Тая. Слушай, снимай эту хламиду и ложись спать, еще рано, а утром что-нибудь изменится.

— Оптимистка! Хотя, ты права, — я так и поступила. Сон после слез пришел быстро и мне ничего не снилось.

Второе пробуждение встретило меня головной болью и душевным раздраем. Ленка уже встала. Сказала, что приходила женщина Варфаломея, звать нас завтракать вместе с другими женщинами. И очень недобро посмотрела, что мы одни. Я хотела пить и ещё кое-куда. Да и решить вопрос со стиркой как-то надо. В отхожее место мы сбегали, там же рядом была и умывальня. Слегка приведя себя в порядок, решили сходить на завтрак. Вдвоем не страшно. Мы спустились вниз, нам повезло мы сразу встретили вчерашнюю тетку. Ленка быстро что-то ей начала говорить. Я прибывала в прострации и даже не спрашивала о чем они. Нас куда-то повели по коридору. Мы пришли на кухню. Ну конечно, где ещё кормить женщин? Плевать. Завтрак был вкусный, правда я пихала в рот все подряд не глядя. Потом нас опять куда-то вели. На этот раз это оказалась прачечная. Котел, огромная емкость с водой и много мыла. Рядом с котлом веревки для белья. Мы пошли за вещами. Поднялись в комнату. Мне ужасно не хотелось идти в свою, но я сделала равнодушное лицо и вошла. На меня уставились три пары глаз, я молча взяла все вещи, их тоже. И ушла. Потом пару часов мы убили на стирку. Оказалась, что Ленка стирать не умела. Это я не от мира сего. На Веге у нас было принято уметь девушкам всё. Я при необходимости могла и готовить, и стирать, и шить, чем очень гордилась. В наше время это была большая редкость, мир давно автоматизирован. На Веге такие умения называли «колониальное воспитание». Первопроходцы должны уметь всё, а Вега считала себя молодой колонией. Вот и сейчас я битый час учила эту неумеху нехитрому искусству стирки. Это меня отвлекло от скверных мыслей. Фу, все, отжали, развесили. Ура!