— Останься со мной! Будь здесь! Я помогу тебе справиться с этой болью!

— Уйди, — рычит, отпихивая меня от себя, впиваясь пальцам в виски и лихорадочно глядя зрачками в пустоту.

Я и представить не могу, что происходит в его голове, какие демоны, жаждущие чужой крови, его посещают, какие картины вгрызаются в память, не отпуская из плена.

— Останься! Эм! Умоляю, останься! Помнишь… Помнишь, как ты был со мной нежным?..

— Останься! Эм! Умоляю, останься!

И он пытается. Удерживает себя, не давая вновь сознанию провалиться в мучительную пустоту и мрак. Рвет свою душу, чтобы выкарабкаться из этого ада и быть рядом с ней.

— Помнишь… Помнишь, как ты был со мною нежным?.. Помнишь, как ты спрашивал, что это, гладя меня здесь?.. — она кладёт руку на его грудь, чуть проводя пальцами по коже, и он содрогается всем телом.

Какого дьявола с ним происходит?

Сжимает челюсти, желая схватить ее за горло и вдавить в стену, впиваясь в плоть зубами и раздирая ее на части членом, но не может… Стоит как дебил, желая только одного — чтобы она не прекращала водить вот так пальцами по коже.

Грудную клетку распирает от нехватки кислорода, когда Диана стоит так близко. Дышит с ним в унисон, держа зрительный контакт.

Не боится… Нет, эта девчонка не боится его, и Мулцибер не понимает, как себя вести. Та часть, что желает ее крови, все еще жива. И он не смог избавиться от нее, даже притащив в Острог Дато. Тот так и подох, захлёбываясь кровью и клянясь, что яд алияд не может действовать вспять. Нельзя разрушить то воздействие, которому его подвергли.

И он выл зверем, понимая, что нельзя к ней возвращаться. Нельзя подвергать ее опасности своей близости.

Не хотел возвращаться… И все равно не смог без нее.

Долбаный наркоман, ловящий кайф только от ее близости.

— Помнишь, как ты делал вот так?.. — шепчет, сводя его с ума своим хриплым голосом, а потом неуверенно приникает губами к шее. И у него в паху все сводит от мучительной жажды обладания ей. Вцепляется пальцами в ее затылок, сжимая волосы в кулак, а она только тихо стонет, окончательно срывая в нем все краны.

Проклятая девчонка… Она ему на погибель послана. Не может думать, когда она водит своим языком по его коже, прижимаясь так горячо, с таким желанием… Это не сыграть. Диана и правда хочет его. И от этого осознания орать хочется во всю глотку. Словно победил. Словно получил самую желанную победу в своей жизни. Словно теперь, мать твою, бессмертен по-настоящему и способен на все.

А она продолжает ласкать его кожу, медленно опускаясь вниз. И прежде, чем он понимает, что именно она собирается сделать, дергает ширинку на его брюках, выпуская стоящий колом член, а потом обхватывает его своими горячими губами.

— Бл**ь!..

Запрокидывает голову, а воздуха просто не остается. Он впивается в ее волосы стальной хваткой, ощущая, как она водит головой туда-обратно, поднимая его на какие-то новые уровни безумия. Облизывает и посасывает его член, смотря на него так порочно, что он кончает за какие-то секунды, просто от осознания того, что это она дарит ему эту порочную ласку. Содрогается всем телом, притягивая к себе еще ближе, а потом извергается в нее, чувствуя, что не может остановиться, хочет ее еще раз.

— Иди сюда, — хрипит, грубо усаживая на себя одним движением, и тут же меняя их местами, вжимая ее спиной в холодную стену.