— Да все здесь такие — ничего не совершавшие. А ты как сюда попал?

— Выходил из окружения, раненную девчонку на себе пер, а потом на меня какие-то мудаки напали и прикладом по башке, а дальше не помню.

— Понятно. Только особисты тебе не поверят. Мародерство пришьют, как пить дать. Девчонка хоть живая?

— Типун тебе на язык. Та живая. Кстати, меня зовут Володей.

— Можешь меня Михалычем называть.

— Слушай, Михалыч, а воды здесь раздобыть можно?

— Можно, если у тебя есть деньги. За деньги здесь все можно. А если нет бабулесов, то можно подохнуть от голодухи. Можно заработать деньги услугами.

— Слушай, прямо как на зоне.

— А что? Уже приходилось что ли? А здесь и есть зона.

— Да нет, Бог миловал пока.

— Михалыч, а тебя-то за что загребли? Ты вроде гражданский.

— Да мародерку шьют. А взял-то всего пару консерв у убитого. Жрать-то хочется.

— Ясно.

Тут зашел боец с автоматом и крикнул мою фамилию. Неторопясь встал, подошел к нему и он, защелкнув на моих запястьях наручники, вывел из камеры. Конвоир вел меня по небольшому пустырю, огороженному колючкой, к какому-то вагончику. Меня завели в прокуренную комнату, где сидел мужик с сединой на висках в камуфляже с погонами майора. Позади вагончика тарахтел дизельный генератор, который давал электричество вагончику. Майор указал мне на стул на другом конце стола, я сел.

— Ну, что, молодой человек? Сразу сознаетесь или будете мурку водить? — спросил он беззлобно, что-то написав на чистом листе серой бумаги.

— В чем я должен сознаваться? — сразу напрягся я.

— Да ладно расслабься это я так, прикалываюсь. Закуривай.

— Да нет, спасибо, бросил. — отказался я, хоть и хотелось курить. Первый принцип: никогда на допросе не бери у следователя сигарету, конфетки или еще чего-нибудь, потому что ты невольно попадаешь в психологическую зависимость от него. Надо брать разговор в свои руки.

— Молодец. Ну, давай, фамилия, имя, отчество, дата и место рождения.

— Свешников Владимир Анатольевич, 23 июня 1983 года, в городе Симферополь.