Шаги дались легко. Остановившись в полуметре от Низза, она спросила:

— Ты не мог бы замереть? Чтобы, ну…

Низз обратился в статую.

Ира протянула руку и коснулась суставчатой лапы. Как у кузнечика. Только больше и твёрже. Отросток под ним гладкий, сухой. Чуть дёргался, но это было уже не страшно. Он весь был нестрашным. Пластина из нескольких щитков, прикрывающая «грудь» под головой, напоминала панцирь. Надёжный, прочный и прохладный на ощупь.

Ира подошла ещё ближе, и две лапы взяли её в кольцо, устраиваясь у неё на спине, закрывая её почти целиком. Острые окончания легли плашмя и не были способны даже случайно порвать одежду. Внезапно Низз издал глубокий грудной стон, разжал объятие, взвился вверх, прижимая все лапы и отростки к туловищу, и упал рядом на землю. Воздушная волна от этого движения сбила Иру с ног. Она поднялась и подошла к голове Червя. Его глаза оказались на уровне её, и она протянула ладонь, погладив под веком. Рот чуть приоткрылся, блеснули лезвия зубов, но она не обратила на них внимания, кладя вторую руку рядом. Лапы шевельнулись, оборачиваясь вокруг её тела, отростки настороженно тронули стопу и поднялись дальше, сплетаясь вокруг икры.

Прикосновение сменялось прикосновением, и в какой-то момент щупальца и лапы заключили её в кокон. Щекотка — последнее, о чём она думала. Время остановилось. В какой-то момент, сделав последний шаг, Ира прижалась к Низзу всем телом, обнимая руками и щекой прикасаясь к коже.

«Ты не страшный».

«Тогда на поляне ты так не считала».

«Стыдно было стоять голышом. И щекотки боюсь ужасно. Кстати, а почему ты тогда всё-таки дал мне мазь? Я же нарушила правила и пошевелилась».

Морда Низза чуть затряслась, и Иру затопил его внутренний смех.

«Не шевелиться — не часть испытания. Это настоятельная просьба. Я тоже боюсь щекотки. Особенно изнутри».

Ира вспомнила, как искала опору, гладя влажные стенки, и не смогла сдержать хохота. Низз источал вокруг радость, а Ира, ткнувшись в его броню, ища опоры, пыталась совладать со смехом.

Его глубокий выдох ощутимо толкнул её, но суставчатые лапы не дали упасть.

«Твой нир-за-хар тебя боится. Прислушайся к нему. Умение принимать — редкое умение. И не такое безобидное, как ты о нём думаешь».

Ира мысленно прыснула.

«Что в нём страшного? Его гнев куда опаснее. Да и не умение это вовсе».

«Ошибаешься. Принять надо уметь. И принимать всех — тоже ошибка. Зверь честен. А вот с разумными поостерегись».

«Про зверя — это ты и про себя тоже? Просто… неправильно это. Ты ведь не злой. Жаль, что ты так пострадал».

«Это моё решение».