Мико предположила, что такое устройство, скорее всего, является прижившимся наследством постапокалиптической общины, где наиболее ценными членами общества были люди обеспечивающие его защиту и выживание, на втором месте шли представители редких и ценных профессий, затем – рядовая рабочая сила, и наконец, бесполезные иждивенцы. Согласно этой доктрине и распределялись доступные блага и ресурсы. Я не знал, какой именно стала жизнь под влиянием такого расклада, но четко понял – подобную схему Город пытается внедрить во всем доступном мире. В том числе и в кланах, где уже сложилась наследственная аристократия. Это не могло не привести к конфликтам. Городские считали клановых недалекими дикарями, те же относились к Городу как к обществу высокомерных и бездушных снобов, навязывающих свои порядки.

Мико уверяла, что Клятва и институт трибутов – это попытка связать два общества, пропитать клановых юношей и девушек идеологией и духом Города, привязать к его комфорту и технологичности – и в дальнейшем сделать проводниками своих идей на родине.

Мы бежали. Плотной колонной, не растягиваясь и экономя дыхания. И парни, и девушки наравне – никакой скидки слабому полу не делалось, все нормативы были абсолютно одинаковыми.

Понемногу приближалась огромная стена – третье кольцо, окружавшее Город. Паук вел отряд по заранее выбранному маршруту. Всего две небольшие передышки, когда некоторые начали спотыкаться, переходить на шаг и отставать. К его чести, как сам наставник, так и помощники бежали наравне со всеми, легко и непринужденно, да к тому же периодически устраивая всяческие неприятные сюрпризы, типа бросков шумовых пугалок под ноги бегущим или имитации стрельбы по колонне. Их выносливость и энергия просто поражала. Впрочем, Паук как-то обмолвился, что обычный легионер может неутомимой «волчьей рысью» бежать весь день, а норма дневного перехода – от пятидесяти миль до восьмидесяти миль.

На этот раз нас удалось замучить на славу. Семь миль, десять…. двенадцать… пятнадцать… Особенно сложно приходилось «счастливчикам», получившим тяжелое оружие.

Как я и думал, Паук вообще не собирался давать спуска до места назначения. Он беспощадно гнал толпу «обезьян» вперед, не стесняясь в средствах. Солнце показалось над горизонтом, пот давно жег глаза, в ушах отдавалась брань командира, треск выстрелов и слитный грохот подкованных сапогов. Последние мили пришлось помогать обессиленному Яну, периодически меняясь с другими трибутами. Неожиданно хорошо держалась Эсси, ловкая и выносливая.

— Что, запыхались, манки? Можете передохнуть! Проверить и почистить оружие! – смилостивился Паук наконец.

Мы достигли третьей Стены, вышли к огромному бастиону с исполинскими гермостворками. Сейчас они были закрыты, у ворот уже выстроилась вереница грузовых мобилей, ожидающих своей очереди. Здесь находилось нечто вроде площади с транспортной развязкой и большим постом Легиона. Наше появление не вызвало особого интереса – очевидно, передвижения вооруженных групп внутри периметра были совершенно обыденным делом.

Мокрые, как мыши трибуты шумно переводили дух. Многие просто падали с ног, задыхаясь от усталости, кого-то рвало. Начало восьмого… за три часа мы преодолели не меньше двадцати пяти миль. Совсем неплохой результат – примерно в таком же темпе мы двигались с Алисой и Каем, когда охотились за яйцом руха.

— К чему весь этот бег… — заныл Ян совсем рядом. Он упал на одно колено и отдувался, стащив шлем, – Есть винтокрылы, глайдеры, другая техника… легионеров всегда доставляют в любую точку… с какой звезды нас так гоняют?

Внезапно оказавшийся рядом легионер ловко выхватил у него «Суворов», на который опирался трибут, так что Ян, потеряв равновесие, свалился на пыльную обочину. Окружаюшие нас трибуты захихикали, легионер подразнил Яна, словно желая вернуть ему оружие – и опять ловко отдернул ствол, так что рука пунцового трибута ухватила только пустоту.

— Минус тебе, боец! – усмехнулся обидчик, — Нужно всегда быть начеку…

— А зачем нужно бегать… Ты бывал в А-Зоне, трибут? Охотился на оркусов? Попадал под азур-выброс? Там ничего не работает. Электроника – умерла, винтокрыл – в хлам, связи нет! А до границы – пятьдесят миль. И на тебе – раненый. И ты должен выйти сам и вынести его. И от того, насколько далеко вы сможете уйти, зависит, догонят ли вас Твари, которые пока жрут ваших мертвых товарищей. И еще, запомни – выдохся, ты остаешься прикрывать остальных. Так и становятся героями. Хочешь стать героем, трибут?

Ян, багровый до кончиков ушей, молча и яростно замотал головой. Легионер бросил ему «Суворов» и усмехнулся напоследок:

— Никому. Никогда. Не отдавай свое оружие.

Я впервые видел Стену так близко. Она была действительно огромна, невероятное фортификационное сооружение из металла и пластобетона, как минимум в сотню ярдов высотой. Через равные промежутки над ней возносились мощные башни, выдвинутые чуть вперед угловатыми контрфорсами. Каждую опоясывали ожерелья зенитных турелей, а внутри, судя по смутным признакам, находились какие-то исполинские орудия. Наверху проходила целая дорога, где виднелись громоздкие очертания боевой техники Легиона.

И эта грандиозная фортификация – третье кольцо стен, перед ней еще две. От кого же таким образом укрепили Город? Кто способен прорвать подобную оборону?

— А? Что, Грэй? Стены? Так ведь Город много раз пытались разрушить, — сообщил Ян, — Ты что, не знаешь? А… не помнишь. В общем, много кто. Дикари, Твари, Ши, Одержимые… Но его защищали Инкарнаторы, и это никому это не удалось.

— Это «Змея», Стена Зигфрида, — добавила Эстер, указав на большую выпуклую фреску, украшавшую бастион над вратами. – Третьего гранд-легата Первого Легиона…

Зигфрид на фреске чем-то напоминал Ангела. Скорее всего, гордой позой и выражением лица. На заднем плане виднелся строй Первого Легиона: шлемы, оружие, лица слились безымянной массой, а Инкарнатор стоял, выйдя чуть вперед и опираясь на огромный треугольный щит. На нем с большим искусством был изображен дракон, свившийся кольцом. Второй рукой он вскидывал на плечо зазубренный меч, как будто готовясь вступить в битву с невидимым врагом. Кибернетический Доспех, развевающийся плащ, завитки мраморных волос, падающих на плечи. Неизвестно, так ли Инкарнатор выглядел на самом деле, или скульптору просто было приказано изобразить его в героическом облике.