– Не переезжай в Олбани. Доверься мне. – Я положила трубку, дрожа, считая, что спасла еще одну женщину из ловушки, из которой только что сама сбежала.

Несколько часов спустя я узнала от Мелани, еще одной рабыни DOS, которая пришла ко мне за помощью, прочитав блог Фрэнка, что Бет не только в DOS, но она Госпожа Мелани и ее уже клеймили. Бет заставили записать, как я нарушаю клятву держать все в тайне. Вот почему она сказала, что нужно выйти с работы, чтобы перезвонить, – она хотела записать звонок с помощью приложения. Именно так и я поступила со звонком Лорен на прошлой неделе. Вот почему у Бет было столько вопросов: она подставила меня. После этого телефонного разговора все сразу же оборвали со мной связь. Госпожа Бет – одна из рабов первой линии DOS была напрямую связана с Китом и находилась на том же уровне, что и Лорен. Теперь Кит мог узнать, что я предательница. Он также понял бы, что я не собиралась уходить тихо. Мое прикрытие было разоблачено.

Когда красная тревога, вызванная моими действиями, разошлась по всему сообществу NXIVM, я приготовилась выйти вперед. Я знала,

как они меня назовут: подавляющей, деструктивной, слабой женщиной, устраивающей сцены. Но мне нужно было продолжать предупреждать людей. Услышав, что Мелани завербовали, я разозлилась еще сильнее. Она была моим младшим тренером в Ванкувере и рассказала мне, что по приказу ее Госпожи отдала в качестве гарантии очень интимную фотографию. Я была уверена, что фотография прямиком отправилась к Киту, и пришла в ярость. Мелани была частью моей команды, и я готова была ее защищать. Тот факт, что мои слова записали, лишь усилил мое желание предупредить таких людей, как мой друг Оскар, который бросил высокооплачиваемую работу в Нью-Йорке, чтобы присоединиться к NXIVM в Олбани. Когда он прислал мне сообщение, спрашивая можем ли мы поговорить, я показала ему фотографию клейма, и он заплакал. И два дня спустя покинул Олбани.

Не всегда ответы знакомых и людей, которых я привела в компанию, были положительными. Росс, мой друг и правая рука в ванкуверском центре, расстроился из-за моего ухода. Но потом поговорил об этом с Лорен, и я получила от него следующее письмо: «Я не куплюсь на фэнтази-драму про жертву, которую ты всем впихиваешь». Я так разозлилась, что написала Лорен: «Пришло время тебе заполнить Бланк Нарушения».

Кстати, об этических нарушениях: я узнала, что Кит настоящий паразит и жулик. Он никогда не оплачивал счета, не обеспечивал этих женщин, даже не готовил для себя. Они все делали за него, даже подвозили на машине. И теперь, зная эту правду о нем, я была готова сражаться.

К несчастью, изначально мы получили слабую поддержку со стороны закона, так что следующим шагом на пути к разоблачению стали СМИ. Друзья предоставили нам контакты, в том числе Барри Майера, в то время репортера New York Times. Если мы собирались разоблачить компанию и оповестить об этом весь мир, нужно было сотрудничать с достоверными изданиями. Мы решили переговорить с ним.

В середине июня я рассказала Барри о произошедшем «не под запись». Тогда же Марк, его жена Бонни, Кэтрин Оксенбридж, Ниппи и я согласились дать интервью.

Нам понадобились недели, чтобы согласовать время, но мы знали, что, если хотим поставить крест на том, что происходит с этими женщинами, нужно держаться вместе. Бонни ушла из компании за много месяцев до нас и начала собирать информацию о культах: как понять, что ты попал в культ, как выйти из него, а также различные ссылки на программы и документалки, которые помогут нам «распрограммироваться». Полученная информация о таких лю-

дях, как Лия Ремини[11], и просмотр документалок о других культах, например Holly Hell или Going Clear, вдохновили меня, и я решила не останавливаться на блоге Фрэнка. Мы знали, что без боя не сдадимся. Эксперты по культам дали нам советы и сказали, что чем больше хаоса мы создадим, чем больше пожаров зажжем, тем сложнее будет Киту и его внутреннему кругу защищаться от наших обвинений. Чтобы позаботиться о собственной безопасности, нам нужно нанести сильный удар.

Прошли недели. Я получила письмо-предупреждение от адвокатов из Мехико, советующих мне «прекратить всякие действия, воздержаться и отказаться от любого вида запугивания, нарушений общественного порядка или вмешательства». Барри Майер взял интервью у двух других женщин из DOS, которые согласились поговорить с ним только при условии анонимности, а журналисты в Times проверили достоверность фактов. Одна из женщин отказалась и заявила, что не хочет, чтобы ее историю рассказывали, но потом передумала, как раз когда вторая женщина испугалась и прекратила сотрудничество. В деле было столько деталей, и нам нужно было сделать так, чтобы все это соединилось воедино. Еще чуть-чуть, и бомба рванет.

Мы ждали и ждали… и ждали. Июль уступил место августу, а август – сентябрю. Пока мы ждали, наступила «Неделя А», которая для меня стала бы тринадцатой. Мы даже позвонили в Силвер-Бей и сообщили им о происходящем, но мы понимали, что они потеряют прибыль, если не проведут празднество. Мероприятие не отменили.

Это было страшное время. «Чего они ждут?» – гадали мы. Что, если Кит каким-то образом узнал, что мы говорили с прессой и готовил свой ответ? Или, того хуже, что, если Times не посчитали нашу историю актуальной и убрали ее? Барри пытался убедить нас, что его редакторы ждали перерыва в новостном цикле, который был переполнен репортажами о первом годе президентства Трампа. Мы знали, что никак не сможем их убедить действовать быстрее.

А потом в октябре раскрыли скандальное поведение Харви Вайнштейна, и началась кампания #MeToo. Редакторы в Times наконец нашли окно для публикации нашей истории, и в среду 18 октября она попала на первую страницу New York Times. Заголовок гласил «Ритуал клеймения покрытых шрамами женщин из Тайного Круга». Пробежавшись глазами по статье, я поняла, что ее сократили. Они опустили отчет анонимной женщины из DOS? Видите? Я знала, что Кит и старшее руководство найдут этому объяснение. Это Сара устраивает сцены. Это никак

не повлияет на сообщество NXIVM, и я была уверена, что они смогут воспользоваться этим, чтобы продать программу «СМИ Кинжала» и «обучить» студентов мнению Кита, согласно которому СМИ всегда искажает данные. Я храбрилась. Женщины, присоединяющиеся к движению #MeToo, демонстрировали мне, что настоящая сила – это ваш голос.

Я была испугана, но собиралась защитить и спасти тех, кого могла. Благодаря эксперту по культам Джанья Лалия я узнала, что такая реакция называется «комплекс спасителя» и она естественна для человека, покинувшего культ. Мой следующий шаг – закрыть центр, прежде чем успеют вмешаться люди из Олбани. Я отправила сообщение пятнадцати пурианцам, которые встретились со мной в центре. Мы разделились на команды, чтобы все упаковать, вычистить и сдать помещение. Несколько человек держали огромный постер, который раньше висел у нас на стене и на котором были изображены руководители компании (в том числе и я), а я и другие пурианцы рвали его, изображая движения карате и крича: «Пошел ты, Авангард!». Слезы и первобытные крики не только очищали нас, но и впервые за многие годы мы больше не подавляли наши чувства. А потом, чтобы поблагодарить всех за помощь, я позвонила и заказала пиццу… с мясом.

Я подумывала записать закрытие центра на видео, но не стала, потому что боялась Клэр и ее юридических стратегий, которые она использовала в качестве оружия. Оказалось, я была права и вскоре столкнусь с самым страшным моментом моей жизни.

В июле 2017 года Энжи сказала мне, что видела, как Клэр Бронфман гуляла вдоль дамбы в Стэнли-Парке, расположенном практически в центре Ванкувера. Месяц спустя в августе мне позвонила полиция и сообщила, что Клэр обвинила меня в преступном мошенничестве, обмане и краже. Я уже передала записи, iPad, старые ленты и все материалы по тренингам другим коучам в Ванкувере, которые оставались верны NXIVM, но отказалась отдавать двенадцать коробок с документами учеников, личными данными членов и финансовыми записями. Я не верила, что руководство сохранит конфиденциальность информации, которую можно использовать, чтобы и дальше шантажировать построенное мной сообщество. Эти люди и их безопасность были важны для меня.

Пепе, недавно заставивший меня сесть с ним и прочитать старые заголовки о NXIVM, помог найти лучшего адвоката в Ванкувере. Тот способствовал решению всех вопросов с отделением полиции в Ванкувере и убедил меня, что я не сделала ничего противозаконного, удержав фай-

лы клиентов. Клэр также сказала полиции, что мой IP-адрес связан с совершенными финансовыми преступлениями, но следователи обнаружили, что меня даже не было в городе в указанные Клэр даты. И наконец после долгого расследования полиция сняла с меня обвинения. Мошенничества не было, деньги я не крала. Энжи просто отменила платежи, а когда полиция связалась с моими учениками из предоставленного списка, все подтвердили, что больше не хотят продолжать участвовать в ПУР в Ванкувере.