В то время я еще не понимала, что сама NXIVM становится моим ответом на «схему-стимул». Я не понимала, что сама организация поможет мне заполнить ту самую внутреннюю пустоту, которую я пока лишь осознала. Я усердно работала над первыми курсами и доверяла системе. Все темы, собранные в этом «Одиннадцатидневном» интенсиве, подняли на поверхность многое из «старых» проблем. Я чувствовала себя уязвимой, открытой и вымотанной. Другие, как мне казалось, проходили материал легко и беззаботно, а я все еще чувствовала, что со мной что-то не так.
Во время этой поездки я также впервые лично встретилась с Китом Раньером. Я познакомилась с ним во время волейбольной игры, которая, как я слышала, была одним из его любимых занятий. Я никогда не увлекалась спортом и не очень-то хотела участвовать в игре… особенно, увидев кто играет. В основном это были мужчины, а по краю сидели красивые молодые женщины в очень ко-
ротких шортах, и все казались увлеченными спортом. Между сетами Кит останавливался и приветствовал или общался с некоторыми женщинами. Постойте, он что, целует их всех в губы? Со своей прической в стиле Иисуса, в очках и шортах начала восьмидесятых, Кит, то есть Авангард, спокойно болтал с ними и буквально наслаждался их вниманием, пока они все хихикали над его шутками. Я скромно наблюдала, как он убирает пряди волос со лба, и тут на мгновение встретилась с ним взглядом.
Потом, во время перерыва между играми, Марк Висенте представил меня и Дэвида Киту. Я протянула руку, чтобы поздороваться с ним, и поблагодарила за создание «тех», понимая какой неловкой, должно быть, кажусь, произнося все это. Кажется, он уже слышал обо мне и Дэвиде, и мне это вроде как польстило, но общение было странным. Я направилась вслед за Дэвидом, который уже отошел от площадки.
Уже через пару минут после этой первой встречи с Китом я осознала, что именно ощущала. Я ожидала, что испытаю восхищение или испуг… Но он скорее показался мне… странным. А еще меня удивило, что один из самых умных людей на планете играл во что-то такое обычное, даже заурядное, как волейбол. Марк сказал, что Кит был известным классическим пианистом, неплохим игроком в шахматы и любителем почитать. Не этого я ожидала. Я думала, что
мы все соберемся в интеллектуальный круг и погрузимся в революционную дискуссию о состоянии мира.
Сначала он показался мне совершенно обычным. Совсем не гением, скорее немного глуповатым. Позже я заметила, что после каждого проведенного Китом форума, Нэнси шла за ним на сцену и расспрашивала аудиторию: «Ну и как вам? Разве он не прекрасен?». Всегда находились новые студенты, которые поднимали руки и отвечали: «Да, я удивлен, что он кажется обычным парнем», а Нэнси восторгалась: «Разве не замечательно, насколько он доступен для остальных?»
К концу «Одиннадцатидневного» курса я чувствовала себя одиноким аутсайдером. Все писали утверждения своей миссии и цель жизни, а я сидела, свернувшись клубочком, на стуле, вытирала слезы стыда, опустив взгляд на блокнот. Мне отчаянно хотелось попросить кого-нибудь из тренеров о помощи. Я не знала, как выполнить это упражнение. Стоя перед аудиторией, один из ведущих объявил, что людей нередко одолевают эмоции во время тренировок, и я поняла, что они видели происходящее со мной. Но я все равно чувствовала себя брошенной. Во время предыдущего упражнения мне пришло осознание, что я выражаю любовь, помогая людям… Ну и поэтому чувствовала, раз никто не помогает мне, значит, меня не любят. Они также
сказали нам, что «Полосатый Путь» был «наукой радости», но, внимательно анализируя свои проблемы и сосредотачиваясь на них, я погрузилась в жалкое совершенно безрадостное состояние. Конечно, я напомнила себе, что мне не ставят оценки, что все это для моего развития… Но если я не могла написать свою миссию, то на что мне рассчитывать? В итоге я набросала пару предложений, которые смогла придумать. К этому моменту некоторые другие студенты встали и вслух произносили свои цели и задачи. И так все складно звучало…
Во время перерыва, когда мы с Дэвидом отправились в кафе центра, я разговорилась с одной из пурианцев, с которой недавно познакомилась, Клэр.
– Простите, – сказала я. – Не подскажете… я ищу бак для раздельного мусора.
– Мы не перерабатываем мусор в центрах NXIVM, – сказала она, наморщив нос так, что толстые очки поднялись вверх. Она сказала, что Кит в это не верил и считал «плутовской стратегией».
За пять дней мы узнали принцип «плута» в NXIVM. Философия Кита Раньера состояла в том, что плут – это отдельный человек или корпорация, которые создают проблему и используют ее, чтобы добиться выгоды от решения, которое сами и предлагают. В качестве примера на уроках приводились крупные фар-
мацевтические компании: часто те фирмы, которые продают пестициды, таким образом отравляя вас, продают и лекарство от этих болезней. Клэр сказала, что Кит даже притворяется, что поднимает мусор на улицах.
Она продолжила объяснять, что Кит отказался поддерживать плутов и считает неэтичным убирать после людей, потому что таким образом ты учишь их, что сорить – это вообще-то нормально. А еще Клэр пояснила следующее: чтобы показать, что он не избегает трудностей и не ленивый, Кит притворяется, будто поднимает мусор на улице, и чтобы показать другим, что и они не должны быть ленивыми, но при этом отказывается поощрять людей, сорящих в общественных местах.
И тут я увидела ее.
Лорен Зальцман обладала профилем юной Барбары Стрейзанд. На ней была зеленая лента, а значит, она поднялась по «Полосатому Пути» и занимала такую же высокую должность, как и мой руководитель, не считая одной синей и двух фиолетовых лент. Меня вдохновила мысль, что человек моего возраста может подняться так высоко.
Но в то же время она казалась легкой в общении и классной. Когда Лорен представилась мне, я заметила, что ее остриженные по плечи волосы