Еще большим ударом для Греции и Евросоюза стало обнародование реальных показателей финансового положения Греции в 2010 и 2011 гг. До этого, как выяснилось, истинные масштабы экономического недомогания страны скрывались. Американский банк «Голдман Сакс» для затыкания финансовых «дыр» давал Афинам большие кредиты, а статистика суверенного долга и бюджетного дефицита фальсифицировалась (в этом грекам помогали «эксперты» из американского банка). Кредиты американского банка «Голдман Сакс» создавали иллюзию высокой экономической динамики Греции до начала кризиса. Но и в самый разгар кризиса, в 2009 году Греция умудрилась взять кредитов и займов на сумму 80 млрд, евро, что эквивалентно 30 % тогдашнего валового внутреннего продукта (ВВП) страны.

Статистическая служба ЕС («Евростат») не сразу даже смогла оценить масштабы финансового падения Греции (из-за фальсификаций в национальной статистике этой страны). Окончательная ее оценка дефицита государственного бюджета страны по состоянию на 2010 год составила 10,4 % ВВП. Это был рекорд в Европейском союзе, к которому не приближалась не одна страна. Напомню, что согласно Маастрихтскому договору ЕС от 1992 году предельная величина дефицита государственного бюджета страны-члена устанавливалась в размере 3 % ВВП. А предельная величина суверенного долга – в 60 % ВВП. Летом 2011 года величина этого долга у Греции составила 140 % ВВП (в абсолютном выражении – 240 млрд. евро).

Тяжелое финансовое положение в начале текущего десятилетия было зафиксировано еще в ряде стран – Португалии, Испании, Ирландии. Четыре проблемные страны получили короткое название PIGS (по первым буквам названий стран). Название было не только коротким, но и уничижительным, ибо было созвучно с английским словом «поросенок», «свинья» [pig). Среди четырех европейских «поросят» Греция оказалась самой главной «свиньей». Она стала настоящей головной болью для Брюсселя. Дальнейшее экономическое и финансовое падение Греции могло создать триггерный эффект, т. е. Греция могла потянуть за собой на дно другие страны-члены ЕС и еврозоны и даже разрушить хрупкую конструкцию европейской интеграции. Напомню, что Единая Европа не успела выйти из финансового кризиса 2007–2009 гг., как вошла в другой – долговой кризис (считается, что он начался в 2010 году).

По пальцам одной руки можно было пересчитать страны, которые в начале текущего десятилетия укладывались в финансовые критерии Маастрихтского договора 1992 года. Но наиболее слабым звеном (по мнению всех ведомств Брюсселя) была именно Греция. Все силы были брошены на спасение Греции.

2 мая 2010 года страны еврозоны и Международный валютный фонд приняли решение о предоставлении Греции первого пакета помощи в виде кредитов на общую сумму 110 млрд. евро, (эта сумма было потом несколько скорректирована – до 107,3 млрд, евро) Таких сумм финансовой помощи до сих пор не знала ни одна европейская страна. Даже во времена реализации «плана Маршалла» после второй мировой войны. Поскольку Греция могла потянуть на дно некоторые другие страны, то Брюссель принял решение «подстелить соломки» и предоставить помощь странам, тесно ассоциированным с Грецией (например, Португалии).

Увы, даже мер, принятых в 2010 году, для Афин оказалось недостаточно. Летом 2011 года правительство Греции громогласно заявило, что страна находится в одном шаге от суверенного дефолта. Угроза Афин стала холодным душем для Брюсселя. В Европе началась распря по вопросу о «чемодане» под названием «Греция». Том самом «чемодане без ручки, который «и нести тяжело, и бросить жалко». Одни настаивали на том, чтобы «бросить» (исключить Грецию из Единой Европы). Другие были уверенны, что надо «нести». Несмотря ни на что.

Победила вторая точка зрения. В конце октября 2011 года на саммите ЕС лидеры стран-участниц еврозоны одобрили пакет мер в отношении Греции, которые получили название «реструктуризация долга». Такая реструктуризация означала фактическое списание 50 % долгов страны. Второй пакет помощи включал 34 млрд, евро из первого пакета плюс дополнительно 130 млрд. евро.

Кроме того, в Брюсселе был принят ряд решений по наведению финансового порядка во всем «европейском доме». Надвигался общеевропейский банковский кризис, потому был поднят порог собственного капитала европейских банков (до 9 %). Также договорились об увеличении капитала Европейского фонда финансовой стабильности (EFSF) до 1 трлн. евро. Планировалось, что со временем этот фонд станет полноценным европейским аналогом Международного валютного фонда[12].

Программы помощи Греции обставлялись жесткими условиями, которые отнюдь не способствовали экономическому оздоровлению страны. Началось быстрое падение жизненного уровня в этой балканской стране. Согласно даже официальной статистике, число жителей, находящихся на грани и за гранью нищеты, в 2009 году было равно 27,6 % в 2009 г., а в 2011 г. этот показатель резко вырос до более чем 33 %. Уровень безработицы с 7,5 % в 2008 году он поднялся почти до 20 % в конце 2011 года. Летом 2012 года он уже составил 24,4 %. При этом доля безработных среди молодежи вплотную приблизилась к планке 50 %.

Банкротства греческих компаний приобрели массовый характер. В 2011 году число банкротств достигло 111 тысяч, что на 27 % больше, чем в предыдущем году. Падение ВВП в 2011 году составило более 7 %. Финансовые ресурсы помощи в страну почти не поступали, а направлялись на счета кредиторов. Помощь фактически была предназначена для обслуживания греческого долга, конечным бенефициарами широко разрекламированной кампании спасения Греции были транснациональные банки (среди них – упомянутый нами Голдман Сакс), международные фонды, различные институциональные инвесторы, имевшие большие портфели греческих долговых бумаг.

Несмотря на астрономические суммы финансовой помощи Греции, суверенный долг страны не только не сократился, но продолжал нарастать. К середине 2015 года его величина достигла 312,7 млрд, евро, что более чем на 70 млрд, евро превысило уровень долга за четыре года до этого. Социально-экономическая и политическая ситуация в стране в 2015 году резко обострилась. К власти в Греции пришло новое правительство во главе с премьер-министром Алексисом Ципрасом. Правительство было сформировано после парламентский выборов (январь 2015 года], на которых победу одержала Коалиция радикальных левых (СИРИЗА] получившая 36,34 % голосов избирателей. Новое правительство предприняло попытку освободить Грецию из долгового рабства. В 2015 году суверенный долг вплотную приблизился к планке 180 % ВВП, страна оказалась близкой к дефолту. Правительство даже не попросило, а потребовало от кредиторов провести очередную и радикальную реструктуризацию греческого долга. Жесткие предупреждения Афин о том, что они не намерены сотрудничать «тройки» кредиторов (Стабилизационным фондом ЕС, Европейским Центробанком и Международным валютным фондом] на прежних условиях привело к резкому снижению оценок финансового положения Греции, которые выставлялись тройкой мировых рейтинговых агентств. Произошел взрывной рост доходности по греческим долговым бумагам (по десятилетним облигациям она выросла до 11 % годовых]. Греция утратила способность обслуживать свои долги. Правительство ввело контроль над трансграничным движением капитала для того, чтобы остановить начавшееся бегство капитала из страны. Финалом стал суверенный дефолт, когда 1 июля Греция не перевела Международному валютному фонду транш в размере 1,54 млрд, евро в рамках погашения задолженности. 5 июля власти Греции провели референдум о принятии условий финансовой помощи. Народ Греции ответил «нет» этим условиям. Греция была на грани выхода из еврозоны и возвращения в драхме.

Однако правительство Ципраса вопреки воле народа и фактически за его спиной начало переговоры с кредиторами. Кончилось все тем, что Греция получила третий пакет помощи от тройки главных кредиторов на сумму, равную примерно 86 млрд. долл. Он был рассчитан на три года. И вот на эти три года многие забыли о Греции. Она более или менее исправно получала транши помощи, все более затягивала пояс (согласно рекомендациям кредиторов) и кое-как держась на плаву.

В августе нынешнего года третья программа макроэкономической помощи заканчивает свое действие. Еврогруппа 21 июня одобрила выделение Греции последнего транша кредита в 15 миллиардов евро, из них 9,5 миллиарда будут перечислены на специальный счет для создания денежного буфера. Всего за восемь лет Афины в рамках трех программ помощи получили более 240 миллиардов евро, – заявил с гордостью на пресс-конференции глава Еврогруппы Марио Сентено. Брюссель выразил свое удовлетворение итогами последней программы.

Этот оптимизм поддерживает и правительство Греции, которые планирует отпраздновать завершение 20 августа программы помощи. В третьей декаде августа будут проведены мероприятия с участием председателя Еврокомиссии Жан-Клода Юнкера и лидеров нескольких государств, а в конце августа торжества завершатся большим концертом.

Правда, торжественные реляции еврочиновников по поводу завершения третьей программы помощи были омрачены неожиданным решением Германии, которая в июле «затормозила» предоставление Греции последнего транша помощи на 15 млрд. евро. По той причине, что Афины не выполнили условия по повышению налога с продаж на нескольких островах, находящихся под греческой юрисдикцией. Брюссель и Афины надеются, что конфликтную ситуацию удастся урегулировать и желанные для Греции деньги поступят до начала торжеств 20 августа.

С начала текущего года многие политики и эксперты гадали: будет ли еще одна, четвертая программа? Еврокомиссар по экономике и финансам Пъер Московичи на встрече с премьер-министром Греции Алексисом Ципрасом в начале июля заявил, что новой, четвертой программы макроэкономической помощи Греции не будет. А что же будет? Как отмечают еврочиновники, будет контроль со стороны кредиторов за тем, как Греция выполняет условия полученных кредитов. Мол, первые две программы макроэкономической помощи помогали спасать экономику Греции, а третья программа ее сумела «запустить». Мол, надо следить за тем, чтобы «мотор» экономики не заглох.

Но заявления насчет того, что «мотор» греческой экономики удалось запустить, является, мягко говоря, преувеличением. Если не сказать, обманом. «Пациент» до курса «лечения» был в относительно лучшем положении, чем при «выписке». Судите сами. В 2007 году (т. е. накануне мирового финансового кризиса) относительный уровень суверенного долга был равен 103,1 % ВВП. В 2009 году – 126,7 %. В 2010 году (когда началось «лечение») он достиг 146,3 %. В 2015 году (когда была запущена третья программа) – 178,8 %. В прошлом году – 181,9 %[13]. В конце этого года, по оценкам, он останется на уровне прошлого года. Цифры говорят сами за себя: здоровье пациента по имени «Греция» было лишь окончательно подорвано «лечением».

Примечательно, что МВФ в третьей программе помощи Греции участвовал достаточно номинально. Понимая, что Греция – безнадежный должник («пациент»), которого уже ничто не спасет. Недавно произошла утечка информации из МВФ, которая подтверждает пессимизм Фонда. Согласно прогнозам, к 2060 году государственный долг Греции возрастет до 275 % ВВП[14]. МВФ последнее время дистанцируется от Греции, как черт от ладана.

За счет третьего пакета помощи была создана так называемая «подушка безопасности» Греции. В ней после получения последнего транша будет находиться 24,1 миллиардов евро. Кредиторы полагают, что этих денег Греции хватит на то, чтобы безбедно жить и не обращаться за новыми кредитами в течение двух лет. Многие эксперты считают двухлетний срок сверхоптимистичным. У правительства накопилось такое количество обязательств перед народом, что оно будет вынуждено хотя бы частично их выполнить. Во избежание социального взрыва. Мой прогноз: к лету следующего года, когда деньги из «подушки» иссякнут, в Греции может начаться серьезная «заваруха». Сценарий ее сложно предсказать. В любом случае она может серьезно расшатать или даже разрушить общеевропейский дом, выстраивавшийся в течение многих десятилетий.