Хлоп-хлоп-хлоп…

Если кому-то кажется, что работать по гипер-подвижной мишени легко, то это ни хрена не так. Особенно если в роли твоего врага выступает не пугливый лесной зверь, чья стая рвёт когти прочь от первых выстрелов, а приморский хищник взращённый в новом, ядовитом мире.

Я попал лишь четвёртым выстрелом. Но попал удачно. Злобная образина, почти достигшая дна оврага, получила шарик прямиком в лобастую башку. Я успел разглядеть хлопья пены на страшных раздвоенных челюстях и изъеденную ожогами кожу, прежде чем труп улетел в ручей, вздымая его мутные воды.

Резкий поворот левее позволил мне последним выстрелом продырявить покрытый язвами бок твари, что неслась прямо на Жёлтого. А затем… пришлось сбрасывать второй магазин.

Как оказалось через мгновение стая окружила нас и атаковала, а не пыталась взять нахрапом, обрушившись только с одного склона.

Удар в спину заставил меня полететь лицом вперёд. Неловко выпустив винтовку, я кое-как смягчил падение руками и ударившись грудью рванул клапан сброса. В следующее мгновение на моей ляжке сомкнулись чужие зубы, и я заорал.

Впрочем, я быстро захлопнул пасть, как только вспомнил сколько новых челюстей пожалует на мой крик при неудачном раскладе.

Скребя забралом маски растрескавшийся бетон и бросив к чертям бесполезную в таких стеснённых условиях винтовку, я кое-как вывернулся из-под рычащих выродков и лишь откатившись понял, почему у меня вышло разорвать дистанцию.

Оба пса трепали рюкзак.

Секундной заминки мне хватило чтобы напружинить тело и с низкой стойки рвануться обратно, выхватывая нож.

Взмах раскалённой дугой отсёк часть морды повернувшего ко мне голову мутанта. Собственным телом и энергией рывка я снёс его с дороги и вонзил клинок во второго. Плазма проложила дорогу сквозь шкуру и кости, заставила кровь вскипеть в ране и подготовила место для металла. Мы упали на землю и острые зубы скрежетнули по забралу моей маски оставляя после себя царапины и разводы слюней.

Я умел управлять своим весом и телом. Занятия по борьбе наложили на меня отпечаток. У агонизирующего пса, чью тушу подо мной пробила предсмертная дрожь, не было ни единого шанса.

Чтобы поставить точку в его агонии, мне пришлось провернуть клинок.

Когда я поднялся всё было кончено. Один труп в ручье, двое вокруг рюкзака, на четвёртом сидит Жёлтый и с маниакальным упорством лупит кулаками по обездвиженному телу. Волк так и не сдвинулся с места. У него под ногами ещё один рассечённый надвое. В руках тесак.

— Нужно уходить. Пока ещё кто-нибудь не пожаловал.

От адреналина меня потрухивало, но это нормальное явление. Согнувшись, я осмотрел ногу, но не нашёл на ней раны. Рабочий костюм, который я использовал в качестве основы для своей экипировки, было сложно прокусить зубами собаки или разрезать без применения плазменной дуги.

Сегодня мне повезло. Останется гематома и только.

Скажи ему чтобы прекратил.

Осмотрев и закинув на плечи рюкзак, я подхватил винтовку и бодрой рысью перебежал к Жёлтому. Тот уже устал, его шумное дыхание без конца шуршало в гарнитуре рации. Но труп он так и не оставил, бил его даже утратив былую энергию.

— Эй! Ну всё. Всё! Поднимайся!