Гораздо полезнее для здоровья, состояния и нервов пережить смуту за границей. Русские все равно одержат победу, благо несколько столетий непрерывных войн служат тому примером, и всегда можно сказать, что сэр Роберт настолько явно сочувствовал императору Павлу Петровичу, что подвергся гонениям и вынужденно уехал из страны. Вовремя предать – это и не предать вовсе, а проявить разумную предусмотрительность. И вообще в истории немало таких примеров.
– Экипаж подан, милорд! – Дворецкий осмелился потревожить размышления сэра Роберта, чем заслужил благодарную улыбку. Ведь джентльмен может быть благодарен даже слуге, не так ли? – Разрешите сопровождать вас, милорд?
– Разумеется, Джеймс.
Неизвестно по какой причине, но почти любого дворецкого в мало-мальски приличном английском доме непременно зовут Джеймсом или Джереми. Этот не стал исключением.
– Тогда я гружу дорожный сундук?
– Нет, вот его трогать не стоит.
– Но он же тяжелый, милорд!
Желание старого слуги быть полезным господину приятно грело, но вряд ли стоит доверять ему столь ценный груз. А насчет тяжести… так пятьдесят тысяч гиней звонкой монетой и должны немало весить. Жалко только, что не удалось вытащить из казначейства больше – никто не поверил в столь высокую стоимость услуг обычного арматора, пусть даже целого французского маркиза. Пришлось прихватить взамен кое-какие бумаги… Их, разумеется, хватятся, но к тому времени сэр Роберт планировал быть далеко отсюда, в местах с более подходящим климатом. Ведь, согласитесь, – лондонские туманы стали слишком опасны для здоровья, не так ли?
И от компании старого Джеймса отказываться не стоит. В нынешние непростые дни очень тяжело найти надежного слугу – даже с рекомендательными письмами приходят такие проходимцы, что постояльцы Ньюгетской тюрьмы по сравнению с ними кажутся благонравными воспитанниками пансионата благородных девиц. А еще можно взять с собой двух стрелков 13-го Ярмутского полка, любезно проданных полковником Бредфордом всего за сто пятьдесят фунтов. Недорого, если учитывать постоянно растущие цены. Вот они и понесут заветный сундук.
Сэр Роберт в последний раз осмотрел себя в зеркале и досадливо поморщился – из соображений сохранения тайны приходится оставлять дома почти весь гардероб, включая замечательную коллекцию шелковых шейных платков. Не то чтобы это сильно огорчало, но отсутствие привычных мелочей доставит определенные неудобства в долгом путешествии. Интересно, в Вест-Индии найдутся приличные портные?
– Ладно, переживем, – подбодрил себя герцог Кавендиш и решительно направился к дверям. – Поехали, Джеймс!
– Видишь его?
– Так точно, Михаил Касьянович.
– Тогда работай.
Цесаревич Николай Павлович перекрестился, хотя делать это лежа с винтовкой на изготовку оказалось несколько затруднительно, и постарался выровнять дыхание. Чуть потянул спусковой крючок, выбирая свободный ход, и вот уже весь мир пропал из поля зрения, остались только золотые пуговицы на синем сюртуке, нагло и озорно вспыхивающие на самом кончике мушки. В третью сверху целиться или в четвертую? Черт с ними, пусть будет вторая…
– Получи, фашист, гранату! – Николай никогда не понимал полностью смысла однажды услышанной от отца фразы, но очень уж она нравилась емкостью, краткостью и эмоциональностью. Точнее, понимал, но вот почему император ненавидит заготовщиков фашин, так и не разобрался. И почему гранату, если это пуля?
Выстрел! Герцог с каким-то недоумением на лице посмотрел на расплывающееся темное пятно на груди и медленно повалился в цветущий розовый куст. Нечихаев тут же уложил застывшего столбом дворецкого, а сквозь решетку забора открыли огонь князь Иоселиани с графом Замойским. Причем целили по окнам особняка, чтобы отогнать провожающую хозяина прислугу – лишние свидетели не нужны, но убивать без пользы для дела гусары не приучены.
Солдаты Ярмутского полка тут же забросили сундук сэра Роберта в распахнутую дверцу кареты, запрыгнули следом, и сидевший на козлах Шон Макгоуэн щелкнул кнутом:
– Смерть английским оккупантам!
Опешившему от такого развития событий привратнику ничего не оставалось, как распахнуть ворота. Тем более трудно сделать что-то иное, если неизвестно откуда взявшийся военный патруль целится сквозь решетку и требует того же самого. На улице экипаж сбросил скорость и за ближайшим поворотом уже не отличался от многих точно таких же – предусмотрительный сэр Роберт не хотел привлекать внимания к своему отъезду и собирался путешествовать в наемной карете.