За час до визита мне позвонил мой знакомый из КГБ и попросил о свидании. Мы встретились минут за пятнадцать до того, как я вошел в ЦК, в сквере на Старой площади.
– Станислав Юрьевич, есть одна просьба. С Вами будут сегодня разговаривать [в ЦК КПСС]... Нам интересно все, что они скажут. Не возьмете ли Вы в свой портфель звукозаписывающее устройство?
Я внимательно поглядел в его честные голубые глаза и вежливо, но твердо отказался".
Человека с ""честными голубыми глазами"" звали Никандров. Несколько позже он сослужил службу Куняеву, которому нужен был доступ к архивным материалам госбезопасности о расстрелянном в 1937 году поэте Николае Клюеве, арестованном по обвинению в причастности к не существовавшей в действительности ""кадетско-монархической повстанческой организации "Союз спасения России"". Куняев писал о нем книгу. Полковник Никандров занимал теперь должность начальника 1-го отдела Центра общественных связей (ЦОС) КГБ СССР.
Сотрудникам данного подразделения была вменена в обязанность работа с литераторами, журналистами и представителями электронных СМИ для создания положительного имиджа КГБ. В виде поощрения отдельных авторов, в соответствии с их запросами, осуществлялось ознакомление их с архивными документами, что давало им возможность эксклюзивных публикаций.
По указанию Никандрова подбором архивных материалов для Куняева занимались старший консультант 1-го отдела ЦОС КГБ СССР полковник Сергей Федорович Васильев и консультант этого же подразделения подполковник Виктор Николаевич Беренов. Во второй половине 1970-х годов Беренов был сотрудником 2-го отделения 1-го отдела КГБ СССР, в котором служил Никандров.
Однажды во время товарищеского времяпрепровождения (с употреблением спиртного) Беренов неосторожно высказался по адресу Никандрова, после чего довольно быстро был переведен в управление "В" 3-го Главного управления КГБ СССР, курировавшего МВД СССР. С Никандровым он в следующий раз пересекся только в ЦОС КГБ СССР, где они служили под началом генерала Александра Карбаинова, вскоре добровольно ушедшего из жизни.
С 1997 года Никандров возглавлял Клуб ветеранов органов госбезопасности при ФСБ России, на страничке которого с тоской вспоминал о былой службе: "Благословенное время [19]60-х годов прошлого века предоставляло советскому человеку шанс для выбора. Оперативники 5[-го] управления [КГБ] сделали свой выбор – они искренне защищали интересы Отечества. И не их вина, что по мрачным лекалам западных спецслужб в темных лабиринтах истории ныне растворяется необъятный потенциал великого государства!"
Но вернемся к литературной дискуссии "Классика и мы". Мероприятие под академическим названием было ничем иным как политической провокацией писателей патриотической направленности. Почувствовав в себе значительные силы к концу 1970-х годов, русисты решили о себе громко заявить, с тем чтобы максимально привлечь на свою сторону симпатии советского руководства. С этой целью и была организована в ЦДЛ дискуссия. Инициировал ее Вадим Кожинов, а глашатаем был верный его ученик Куняев.
Вслед за этим Куняев отправил в ЦК КПСС то самое согласованное с Никандровым черносотенское письмо, содержавшее в том числе фактический донос на авторов самиздатского альманах "Метрополь", которые, по мнению русистов, являлись представителями "пятой колонны" в СССР. Куняев вспоминает:
"Конечно же (к чему лукавить), мне не было дела до того, что печатают в "Метрополе" Белла Ахмадулина или Инна Лисянская... Я рисковал, но надеялся: а вдруг мне на этот раз удастся раздвинуть границы нашей "культурной резервации"... во имя наших русских национальных интересов? Я рассчитывал ошеломить недосягаемых чиновников из ЦК, помочь нашему общему русскому делу в борьбе за влияние на их мозги, на их решения, на их политику".
Вместе с Куняевым в этой провокации участвовал его коллега по агентурной работе Феликс Кузнецов. Писатель Анатолий Гладилин в эссе 2007 года, посвященном своему другу Василию Аксенову, описывал эту историю следующим образом:
"И еще я хочу рассказать о Феликсе Кузнецове, который был главный травитель авторов "Метрополя". Теперь-то выяснилось, что не ЦК и не ГБ организовали кампанию против альманаха "Метрополь". То есть они, конечно, не препятствовали травле, но инициатором всей кампании был Феликс Кузнецов, на вас он делал карьеру".
Гладилин, конечно же, был плохо информирован: инициаторами были и Кузнецов, и Куняев, и ГБ...
Какие же идеи проповедовал Кожинов? Куняев пишет:
"Наиболее существенные труды Кожинова последних лет – "История Руси и русского слова" и "Россия. Век ХХ". Наибольший интерес в последней книге представляет серия глав, посвященных черносотенцам. Кожинов впервые показал, что люди, исповедовавшие черносотенную идеологию, составляли самый высококультурный слой России начала ХХ века и – единственные в то время – обладали ясным пониманием происходящего и прозрением грядущих катаклизмов. Он показал также, что эти идеи, пусть неоформленные в их сознании, исповедовали и широкие народные массы, "третья сила", которая в сложившихся исторических условиях была, увы, обречена на поражение. Но поражение политическое не стало поражением духовным, смысловым, что и показал писатель в последующих главах "Истории".