Тихонько катили по направлению к Лубянке. Не могли прийти в себя от событий прошедшей ночи.
Вдруг Точный спохватился.
– Который час?
Часы на бульваре показывали пять минут одиннадцатого.
– Ведь мне же в 10 час. к Сухаревой. В Мурман-Памир идти! Гони скорее!
Мартьяныч помолчал.
– Слушай, Коля, я во всяком случае не пойду. Я совершенно избит и устал. К тому же надо отвозить машину.
– Я пойду один, – сказал Точный.
– Я и тебе, Коля, не советую.
С этой минуты стена легла между двумя друзьями. Судьба их отныне разделилась. Мартьяныч вернулся к своим книгам, Точный пошел навстречу смертельно опасным приключениям. Мартьяныч еще пробовал его отговаривать.
– Не отдохнув, после такой-то ночи?
Точный только пожал плечами. Не доезжая Сухаревки, машина остановилась. Мартьяныч крепко жал руку товарища. Долго, не отрываясь, смотрел вслед фигурке Точного, решительно зашагавшей по Сретенке.
Точнее точного
Когда Точный подошел к Сухаревой башне, главлиповец уже стоял, опустив голову, засунув руки в карманы. Огромные уши того же клетчатого платка выделялись издалека на фоне башни, словно крылья ветряной мельницы. При виде Точного он вытащил из кармана плоские серебряные часы и обиженно протянул их.
– Десять минут одиннадцатого!
Точный разводил руками.
– Простите, товарищ, не мог никак! Очень был занят! А вы-то давно меня ждете?
– Мы-то, как условлено, без ошибочки, в десять часов! Точнее точного!
Точный рассмеялся.
– Да, да! Вы совершенно правы! Вы действительно оказались точнее Точного.