Человек в теплой бекеше с мягким кенгуровым воротником обратился к высокому, сидевшему рядом:

– Мы преданы.

Высокий отвечал:

– Это еще не обязательно.

– Но кому ехать в такую пору по этим местам?

– Конечно подозрительно, но мало ли что возможно… Во всяком случае, не забывайте наш ассортимент советских удостоверений.

Низкий произнес:

– Свернуть некуда. Было бы выгоднее вернуться или остаться здесь.

– Нет, надо идти вперед.

– Вы погубите нас!

– Молчите вы!

Еще мгновение и нестерпимо резкая полоса света ударила в глаза сидящих, разом выхватив из мрака все подробности автомобиля, пассажиров и груза. Крывшаяся до сих пор в темноте машина была открыта.

– В последний раз говорю – вернемся.

– Поздно…

Но поймав бандитов в полосу света встречная машина, шедшая под уклон со значительной скоростью, стала заметно сокращать ход и посреди спуска затормозила. Нижняя машина медленно, проваливаясь в снег, ползла кверху. Сидевшие в ней под яркой струей света инстинктивно жались к углам, прятали головы в воротники.

Руки судорожно прирастали к рукояткам маузеров.

Когда мотор машины, боровшийся со снегом, на секунду затихал, слышно было частое та-та-та-та стоявшей.

Нижняя как бы придавленная происходящим робко ползла, огибая пришедшую из города.

Встречная качнулась, чуть попятилась и поворачивалась, сохраняя шедшую наверх под фонарями. Во время этого перемещения неясно можно было различить скрытый за сиянием фонарей силуэт стоявшей: сорокасильный кареткой «бенц». Число людей, сидевших в «бенце» определить было невозможно.

Ни с той, ни с другой стороны не было произнесено ни одного слова. Открытая машина пробиралась вверх по-прежнему в лучах света. «Бенц» на некотором расстоянии следовал за ней. «Бенцу» идти было легче: он был сильнее и шел по колеям, проложенным первой машиной.